Пропавшие без вести - [11]

То ли ей плохо объяснили, для чего ее вызывают в суд, то ли она не вполне это поняла, а просто подчинилась, как привыкла подчиняться начальству. Но она даже не увидела подсудимого, скользнула по решетке взглядом и с испугом, недоумением и настороженностью посмотрела на судей.

Когда была установлена ее личность и сделаны положенные предупреждения об ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу ложных показаний, прокурор задал вопрос:

— Свидетельница, знаете ли вы подсудимого Калмыкова Константина Игнатьевича?

И только тут она увидела человека за решеткой.

— Костя, — негромко, ошеломленно проговорила она. — Это ты?

Калмыков не ответил. Он снова стал мертвым.

— Что с тобой, Костя? — быстро заговорила она. — Костя, что с тобой? Костя, это же я! Это я, Костя!

Она так и не дождалась ответа. Секретарь суда поспешно налила воды и подала стакан свидетельнице.

— Спасибо, — сказала она. — Не нужно.

— Вы можете отвечать на вопросы? — спросил Сорокин.

— Я постараюсь.

— Знаете ли вы подсудимого Калмыкова? — повторил прокурор.

— Да. Это мой муж.

— Уточните свой ответ. Он был вашим мужем или вы считаете его своим мужем и сейчас?

— Он был моим мужем.

— Вы развелись?

— Нет. В восемьдесят первом году его отправили в Афганистан. Сразу после нашей свадьбы. В восемьдесят четвертом он вернулся, через месяц улетел снова. Потом мне сообщили, что он пропал без вести. В девяносто третьем году по суду его признали безвестно отсутствующим. Костя, я ждала тебя девять лет.

— Свидетельница, вы не ответили на мой вопрос.

— Я ответила. Мой брак был аннулирован. Я вышла замуж второй раз. Костя, я вышла за Юру Сомова. Я ничего не знала о тебе четырнадцать лет. Четырнадцать лет я ничего не знала о тебе, Костя! Мы думали, что ты погиб.

— Свидетельница, вы должны отвечать на вопросы обвинителя, — вынужден был сделать замечание судья Сорокин.

— Извините, — сказала она. — Да, конечно. Спрашивайте.

— Есть ли у вас дети от брака с подсудимым? — продолжал прокурор.

— Есть. Сын Игнат. Ему четырнадцать лет.

— Есть ли у вас дети от второго брака?

— Дочь. Ей пять лет.

— Когда вы узнали, что ваш первый муж жив?

— Два месяца назад, в начале сентября.

— Сообщите суду, при каких обстоятельствах вы это узнали.

— К нам пришел служащий из риэлторской фирмы «Прожект». Он сказал, что на мое имя куплена трехкомнатная квартира. Он передал мне документы на квартиру и сказал, что в нее можно вселяться хоть сегодня.

— Вы спросили, кто купил вам эту квартиру?

— Да. Он ответил, что квартира куплена по поручению Калмыкова. Так я узнала, что он жив. Костя, я только тогда узнала, что ты жив!

— Вы пытались встретиться с ним?

— Да. Я спросила у служащего, где он, как мне его найти. Он сказал, что не знает. Заказ был сделан по «Интернету», а деньги переведены по почте. В заказе было указано, что выбор квартиры клиент предоставляет агентству. Единственное условие — она должна быть в Сокольниках.

— Вы спросили, сколько стоит квартира?

— Да. Он сказал: вместе с комиссионными семьдесят тысяч долларов.

— Вы поинтересовались, откуда у вашего бывшего мужа такие деньги?

— Я спросила. Служащий ответил, что он не знает. Его фирме дали поручение, это поручение фирма выполнила.

— Вы переехали в новую квартиру?

— Переехали. Мы с мужем посоветовались и переехали. Мы подумали, что Костя узнал, как мы живем, и решил помочь.

— У обвинения больше вопросов нет, — сообщил прокурор. — Даю справку. Оформление документов на квартиру свидетельницы было завершено фирмой «Прожект» десятого мая.

— Есть ли вопросы у защиты? — спросил судья.

— Да, ваша честь, — подтвердил Кучеренов. — Скажите, свидетельница, какие жилищные условия были у вас до переезда в новую квартиру?

— Мы жили в двенадцатиметровой комнате в коммунальной квартире в Сокольниках. Эта комната досталась мне от родителей.

— Вы жили в двенадцатиметровой комнате вчетвером? Вы, ваш муж и двое детей. Я вас правильно понял?

— Да, правильно.

— Вы сообщили суду, что работаете учительницей в школе. Какая у вас зарплата?

— Около двух тысяч рублей в месяц.

— Вы получаете пенсию за своего первого мужа?

— Нет. Он считался пропавшим без вести. Мне полагалась бы пенсия, если бы он погиб. Так мне объяснили в военкомате.

— Кем работает ваш второй муж?

— Он инвалид первой группы. Он вернулся из Афганистана без ноги. Он получает пенсию и прирабатывает. У него «Запорожец» с ручным управлением, он развозит по палаткам продукты.

— Какую пенсию он получает?

— Вопрос не относится к делу, — прервал судья.

— Вопрос снимаю, — легко согласился адвокат. — Хватает ли вам на жизнь вашей зарплаты и пенсии вашего мужа?

— Вопрос не относится к делу, — повторил Сорокин.

— В таком случае я умолкаю, — заявил адвокат и развел руками, как бы демонстрируя свое бессилие перед бесцеремонным ущемлением судом конституционных прав и свобод граждан.

— Свидетельница свободна, — объявил Сорокин.

— Мне уйти? — робко спросила она.

— Можете остаться.

— Уйди, — глухо проговорил Калмыков. — Уйди!

— Хорошо, Костя, я уйду. Как скажешь.

Она прошла к выходу. Судебный пристав открыл перед ней дверь. Она обернулась и выкрикнула, как больная птица:

— Прости меня, Костя! Спасибо тебе!