Пропавшее ущелье - [23]

— Что случилось? — встревожился Бархатов.

— Предохранитель спущен.

Михаил попытался отодвинуть кольцо, но оно было чем-то сдавлено и не подавалось.

Лицо Бархатова стало белым.

— Что это значит?

— Не знаю.

— Испытание придется отложить.

— Да, — согласился Щербаков, — кольцо не сдвигается.

Они отошли от края скалы, долго молчали, подавленные случившимся.

— Значит, среди нас есть мерзавец, — нарушил молчание Бархатов.

Молодой человек не ответил. Он подумал о том же.

— Вот что, Михаил Георгиевич, — твердо проговорил начальник экспедиции, — о том, что произошло, не следует никому говорить.

— Как же тогда объяснить то, что я не прыгнул?

— Надо подумать… Скажем, что когда вы взбирались сюда, неосторожно ударились о выступ и повредили пружину, а я запретил вам прыгать.

— Поверят?

— Поверят… Не все, конечно… Будем наблюдать. Негодяй не сможет не разоблачить себя…

Бархатов не назвал фамилии, но Щербаков был уверен, что они думают об одном и том же человеке.

Когда все возвратились в лагерь, Лена отозвала Щербакова в сторону:

— Михаил, вы не расстраивайтесь.

— Что вы, Лена!

Ему захотелось рассказать ей всю правду, но он сдержался.

— А в знак того, что ничего не случилось и испытание все равно пройдет успешно, — разрешите преподнести вам вот этот букет… Я сегодня нарвала специально для вас.

Она передала Михаилу букет ярко-белых цветов.

— Большое спасибо, Лена…

— Поставьте их у себя, и пусть они стоят до самого дня испытания. А тогда я вам нарву новый.

Он взял в руки цветы, вдохнул их приторный запах, и вдруг что-то вспомнив, спросил:

— Лена, а в прошлый раз с Галей вы приносили эти же цветы?

— Да… Правда, красивые?

— Но ведь это же ломонос.

— Не понимаю.

— Так называются эти цветы. Они ядовиты, вызывают головную боль, тошноту.

— Значит, мы тогда цветами отравились, — изумилась девушка. — Простите меня за такое подношение. Поистине сегодня неудачный день.

ЛАВИНА

Как ни внимательны были Бархатов и Щербаков, установить им ничего не удалось. Подозрения так и оставались подозрениями. После истории с парашютом Кожухов нисколько не изменился, он был все такой же: веселый, жизнерадостный и трудолюбивый. Поход в горы явно пошел ему на пользу. Он заметно потерял в весе и этим очень гордился.

Чувствовали себя отлично и остальные участники экспедиции. Утомительные походы только закалили их; поиски полыновского ущелья и редкого металла продолжались с еще большим упорством.

Щербаков и Осередко закончили подготовительные работы к восхождению на вершину, откуда, как они надеялись, могли открыться интересные места этого малоизвестного горного района.

Но как раз накануне похода случилась неприятность: Осередко серьезно повредил ногу. Василий Яковлевич еще с утра отправился с геологами в дальнюю долину, которую Туманов заметил у перевала, во время спасательных работ. Он должен был возвратиться лишь через несколько дней. С ним ушел и Рашид.

Михаил решил отправиться один. На следующее утро, чуть только посветлело, он одел высокогорный парашют и в полном снаряжении покинул базу.

Дорога была знакомой. Скоро Михаил добрался к подножию безымянной вершины, потом двинулся на восток, отыскивая лучшие подходы к ней. Величественная картина развернулась перед его взором. Подпирая друг друга могучими плечами, словно великаны, тянулись вершины горной гряды, задумчивые, седые… Какие тайны откроет вон та, самая высокая, если взобраться на нее? Щербаков уже мысленно окрестил эту высоту — «Лена»… Он знал, что 17 октября девушке исполняется 24 года. В этот день он преподнесет ей подарок — покоренную им вершину. Как неприступная крепость, она гордо возвышалась над хаотическим нагромождением скал. Длинные сверкающие языки ледников спускались по склонам. Недавно выпавший снег тяжелыми гроздьями украсил карнизы вершины. Малейший толчок от взлета птицы или падения камня могут нарушить обманчивое спокойствие огромных снежных масс, и тогда они устремятся вниз, и горе тому, кто окажется на их пути! Щербаков хорошо знал это.

После короткого отдыха Михаил начал восхождение. Накопленный в предыдущих альпинистских походах опыт вселял уверенность в то, что он справится с трудной задачей. С ним был высокогорный парашют, который в случае опасности придет ему на помощь.

В защитных очках, действуя ледорубом, Щербаков шаг за шагом преодолевал первую скалистую цепь. Ноги, обутые в специальные ботинки, привычно отыскивали малейший выступ. Там, где склоны были отвесные, приходилось забивать крюк и, зацепившись за него куском рейшнура, подтягиваться на руках.

Солнце поднялось высоко, но не грело. Дыхание ледников словно охлаждало солнечные лучи.

Взобравшись на зубчатый выступ, альпинист оказался в горной складке. Пройдя по ее дну, он снова начал пробираться вверх. Второе препятствие — обледенелый водопад — Михаил преодолевал значительно дольше. Несколько раз совсем рядом с ним срывались «сосульки» весом в десятки пудов. Они падали с тяжелым грохотом. Не менее опасным оказался и спуск с самой высокой точки ледопада. Ухватившись одной рукой за выступ, он вырубал под собой ступеньки, чтобы не скатиться вниз, а затем снова возобновлял подъем. Неподалеку выросла невидимая с подножия скалистая цепь.