Пропавшая принцесса, или Зачет по родовой магии - [25]

– Спокойно! – Ректор примирительно поднял руки. – Один из постояльцев съехал. Я разыграл небольшой спектакль, и меня поселили в свободный номер. Так что можешь не бояться за свою кровать.

– Вот как, – пробормотала я, сердясь уже на себя за невольное разочарование.

– Дейна, все хорошо? Ты выглядишь расстроенной.

– Просто здесь есть мальчик, – ответила я. – Эмиль. У него большие проблемы…

– Стоп! – Ректор заставил меня замолчать. – Идем ко мне в номер. Ты ничего не ела, а у меня есть возможность тебя накормить. Заодно и поговорим.

Я замешкалась в сомнении.

– Ну же, Дейна! – настаивал Элвид. – Идем!

А потом решилась. Все-таки надо же было что-то съесть, а Мара наверняка уже ушла.

– Садись, – скомандовал ректор, едва мы оказались в номере. – Замерзла?

– Немного.

– Тогда освобождай стол, я схожу на кухню.

– А вам можно? – Я удивленно подняла глаза на Кэдерна.

– Мне, Сормат, можно все, – непривычно мягко ответил он.

Улыбаясь, как дурочка, я освобождала стол от блокнотов и книг Кэдерна, которые он уже успел разложить.

Через полчаса на этом самом столе появилось мясо с овощами, фруктовый салат, пирожные и два бокала красного вина. На мой удивленный взгляд и замечание, что на кухне у Варца двухсотлетнее вино, приготовленное без применения магии, точно не сыскать, ректор предпочел не отвечать. Я присвистнула – магия созидания доступна избранным и самым сильным. Кэдерн был явно из высших кругов, и это еще один повод не поддаваться его обаянию.

– Выкладывай, – сказал ректор, когда мы перешли к салату. – Что там с мальчиком?

И я рассказала ему все, что знала. И о том, что Эмилю некуда идти, и о том, что Варц вот-вот выставит мальчика на улицу.

– Я смотрю, ваш Варц – тот еще красавец, – нахмурился Кэдерн. – Доброе у него сердце, ничего не скажешь.

– Рейбэк его оправдывает, – заметила я. – Но Эмиля жалко. Куда он пойдет?

– В приют, – просто ответил Кэдерн. – Увы, он не первый, оставшийся без родителей. Приюты… несовершенны, но альтернативы им нет. При всех замечательных качествах нашего императора, он так и не смог навести порядок в приютах.

Я вздрогнула.

– Почему вы сказали в прошедшем времени? Император вроде жив-здоров.

– Его время правления подходит к концу, Дейна, – покачал головой Кэдерн. – Скоро он передаст власть Жозетт.

Я едва удержалась, чтобы не скривиться. Стерва императорская эта Жозетт, даром что сестра мне.

Кстати, странно, что власть у нас может передаваться женщинам. С порядками-то Старейшин…

Тяжелый вздох вырвался у меня. Бедный ребенок, в приют пойдет. Это, конечно, лучше, чем на улице остаться, но все же страшно. Мне в свое время повезло: добрые люди приютили, обогрели, да на воспитание взяли. Бедные были, а дали необходимое. Иногда меня мучили наивные мечты – вернуться к отцу, отблагодарить приемных родителей, чтоб до конца своих дней не знали нужды ни в чем. Но едва я представляла свое возвращение, вспоминался и Карнатар Вирне. К встрече с ним я не была готова – эта уверенность окончательно окрепла, когда я узнала, кем приходится ему Смиль, – и не буду готова никогда.

Страх восьмилетней Дейнатары трансформировался в страх девятнадцатилетней Дейны.

– Знаешь, – Кэдерн отставил пустую тарелку, – жалко парня, без отца остался. Попробуем помочь.

Он как-то озорно улыбнулся.

– Как?

– Есть у меня идея. Поищем его отца… Отдыхай, Дейна. А мне надо пару писем отправить.

Я поднялась, чтобы отправиться в свой номер, но Кэдерн меня остановил.

– Побудь здесь, пожалуйста, – серьезно попросил он.

– Я могу отдыхать и у себя.

– Дейна, – вздохнул Кэдерн, – твоя комната для жилья непригодна, а у меня есть одеяло.

– Господин ректор, можно я пойду к себе?

– Нет. Это не обсуждается. – И дверь захлопнулась.

Растерянная, я села на кровать. Поразительный мужчина!

«Меня преследовал не только страх. Постоянно присутствовал какой-то нездоровый интерес. Как я умру? Где? Больно ли будет? Это будет быстро или медленно?

Ожидание конца изнуряло так, как не могли измотать дорога и тоска по Фару. Ночами, лежа на холодной земле, я упивалась видениями – а может, это были сны, – в которых снова была в замке.

– Фар, – шептала я, и в каждом облаке мне виделись его черты.

В одних снах он просил прощения, в других – радовался новой невесте, разворачивал счастливое предсказание и улыбался. Я вставала, захлебываясь слезами, и смотрела на Облачную Гору, которая предрекла мне смерть. Она виднелась вдалеке.

– За что?! – кричала я, спугивая стайку маленьких птичек.

Драматический жест, пошло и наигранно. Ярость, взметнувшуюся внутри, нельзя было унять криком. Она требовала крови, требовала расплаты, требовала забрать жизни тех, кто обрек меня на такую судьбу.

Пошатываясь, я встала.

Когда есть цель, идти проще. Моей целью отныне была Облачная Гора».

Я поежилась. Облачная Гора – место священное, обитель Старейшин и послушников. Удивительно, что Мадлен решилась на такой поступок, как попытку взойти на гору. Отчаяние, конечно, толкает еще и не на такие действия, но все же…

Я отложила книгу в сторону. Тяжелое чтиво. Обычно мы не говорим о пророчествах и ослушавшихся, сама мысль об этом противоестественна, так крепко во мне засели традиции.