Пропавшая кузина - [64]

— И что придумала? — мне и правда стало интересно.

— Что придумала? — Катя на некоторое время замолкла. То ли никак не решалась ответить, то ли слова нужные подбирала, то ли просто соображала, что мне рассказать, а о чем все-таки умолчать. — Я решила стать любовницей кронпринца Вильгельма, — наконец призналась она.

М-да, неожиданно, очень неожиданно. Я-то, честно говоря, опасался, что Катя признается в каких-нибудь совсем уж коварных планах обустроить свое будущее. В каких? Да в каких угодно! Например, выйти замуж за человека, никаких чувств, кроме зависти к толщине кошелька, у нее не вызывающего, и устроить ему скоропостижную кончину через какое-то время после свадьбы. А на вдов половые ограничения в праве наследования распространяются уже с некоторыми изъятиями. Уж не знаю, что и в каких количествах досталось родственникам покойного супруга той же Герты Штайнкирхнер, но и она обиженной не осталась, сохранив за собой дом в центре Мюнхена с галантерейной лавкой. Я, правда, не знаю, освоила ли Катя любовную магию настолько, чтобы заставить выбранного в качестве жертвы человека на себе жениться, и так ли хорошо разбирается она в целительстве, чтобы использовать целительские знания и навыки в противоположных оздоровлению целях, но, согласитесь, вариант вполне себе возможный. И не надо думать, что я такой прямо уж циник, способный видеть в людях только плохое. Был у меня в этой жизни опыт знакомства с такими женщинами, чудом жив остался. Уж тетя Ксения да сестричка моя двоюродная Иринка идею с таким кратковременным замужеством оценили бы по достоинству. Впрочем, один вопрос к морально-этической стороне того замысла, коим поделилась Катя, у меня тоже нашелся.

— А на мне, получается, потренироваться решила? — я постарался, чтобы голос мой звучал нейтрально и никакого возмущения или осуждения в нем не слышалось. Мне же от Кати ответ нужен, и желательно честный, а не попытки оправдаться.

— Да, решила, — повинилась Катя. — Но ты не сердись, я бы потом сняла с тебя приворот. Честное слово! — кажется, некоторое мое недоверие к этому обещанию она почувствовала. Впрочем, надолго это недоверие у меня не задержалось — интерес к продолжению рассказа оказался намного сильнее. Катя, похоже, расценила мое молчание, как проявление осуждения, и тут же принялась оправдываться:

— Ты просто оказался единственным, с кем я могла бы попробовать приворожение. Альберт — родственник, Герхард — простолюдин, доктор Грубер — старый простолюдин… Я же не знала, что ты отмеченный…

— И что, на отмеченных приворот не действует? — захотел я уточнить. Мало ли, кому еще когда-нибудь захочется поймать меня в те же сети.

— Там по-другому надо, — нехотя призналась она. — И это сложнее…

— Ну хорошо, — я решил вернуться к этой теме как-нибудь попозже, а пока подтолкнуть Катю к продолжению ее рассказа. — А почему ты считаешь, что стать любовницей кронпринца тебе помогло бы?

— Потому что любовницам коронованных особ можно то, что нельзя порядочным женщинам, — свои слова Катя сопроводила кривоватой улыбкой. — Им завидуют, их осуждают, но никому и в голову не придет оспаривать их свободу.

— Катя, ты о какой свободе говоришь? — надо же, мне казалось, что она умнее. — Ты уверена, что твой любовник разрешит тебе делать то, что ты хочешь?

— Если это будет не на виду, то почему и нет? — флегматично отозвалась Катя. — По крайней мере, то, что я слышала о его высочестве, говорит, что так и было бы.

— А много ты о нем слышала? — спросил я.

— Не очень, — вздохнула Катя. — Но говорят, кронпринц не сильно озабочен соблюдением условностей.

Что-то не вдохновили меня Катины планы. Совсем не вдохновили. Может, этому самому кронпринцу и правда плевать на условности, спорить не буду, но это сейчас. Рано или поздно он станет королем, и тогда столь вольного отношения к правилам, обычаям и приличиям демонстрировать уже не сможет. Я попробовал воззвать к разуму Кати:

— А почему бы тебе просто не найти мужа, который был бы не против твоих стремлений?

— И где же я его найду? — удивление Кати было, похоже, искренним. — Уж в наших лесах, полях и болотах таких точно нет. Вот в Берлине — да, там такого человека найти можно. Но для этого надо там жить и при этом оставаться незамужней. Так что мимо связи с кронпринцем тут не пройти…

Эк как она все рассчитала… Хм, а ведь на это можно и с другой стороны посмотреть. Раз уж Катя так уверенно рассуждает о том, чтобы стать любовницей наследника прусского престола, значит, какие-то предпосылки к этому имеются, не так ли? А тут может крыться и ответ на другую Катину загадку, занимавшую меня уже не столь сильно, но тем не менее определенный интерес представлявшую.

— А как ты вообще собираешься подобраться к кронпринцу? — изобразил я удивление. — Или для тебя это не так сложно?

— Да нет никаких сложностей, — отмахнулась Катя. — место фрейлины ее величества мне уже обещано, так что…

— Прямо-таки обещано? — тут я удивился по-настоящему.

— Да, — Катя горделиво вздернула носик, — обещано. Как раз перед отъездом в Мюнхен к нам приезжали от двора и передали предложение ее величества стать ее фрейлиной. Мне пришлось лишь поехать в Кенигсберг, чтобы подать прошение, а когда королева будет там на Рождество, она лично его рассмотрит и примет меня.