Пропавшая кузина - [11]

Вот поэтому на околыше моей студенческой фуражки теперь закреплена лента в цветах братства — черном, белом и голубом, а на донце тульи красуется вышитый серебром вензель из переплетенных букв SGSB — Sankt-Georg-Studenten-Bruderschaft[10]. Братство у нас имеет, в отличие от многих других подобных организаций, две очень примечательные особенности — оно действует по всей Германии, не будучи привязанным к какому-либо отдельному университету, и принимают в него только студентов из благородного сословия. Элита, знаете ли, не просто так погулять вышли…

Так что теперь я «фукс», как называются новички братства. Расходы и обязанности несу наравне со всеми, но права у меня появятся, когда наш господин фукс-майор[11] сочтет меня доросшим до «брудера», то есть полноценного брата. Для этого мне следует сдать нечто вроде экзамена на знание правил и традиций братства, выучить тексты нескольких песен, обязательных к исполнению на устраиваемых братством пирушках, построить за свой счет парадную форму, состоящую из черного кафтана, или, по-здешнему, «рокка», белых панталон на лето и черных на зиму, новомодной шляпы-цилиндра, обтянутой черным шелком, да ленты через плечо — широкой, атласной, все в тех же черно-бело-голубых цветах и с серебряным вензелем. Это еще ладно, тем, кого братья избрали на руководящие должности, положено еще также за свой счет пошить так называемый «церевис» — несерьезного вида шапочку с обилием золотой и серебряной вышивки, жесткую к парадной форме и мягкую для ношения на прочих мероприятиях братства, а фукс-майору раскошелиться еще и на лисий хвост, который он обязан прицеплять к парадному церевису. Ну немцы, что с них взять, все-то у них регламентировано…

Что до деятельности братства, то выражалась она в нечастых парадных шествиях на праздниках общеуниверситетского, городского или государственного масштаба, в куда более частых сборищах самого братства с обязательным распитием изрядных количеств пива и пением песен, а также в регулярном фехтовании. Насыщенная, разносторонняя и бьющая ключом жизнь, короче. Я, конечно, слегка издеваюсь, но развеять скуку господам студентам это и правда помогает.

Фехтование, кстати, тут практикуется двух видов. Один из них — обычные поединки на тупых шпагах и саблях, чисто спортивные, а вот другой… Другой называется «мензур» и представляет собой что-то среднее между дуэлью и мазохизмом. Бойцов одевают в доспехи из бычьей кожи, заматывают им шеи толстыми шарфами во много слоев, глаза защищают очками со стальной сеткой, в руки дают «шлегеры» — рапиры с огромными чашками-гардами, и ставят друг против друга биться до первой крови[12]. Поскольку ниже пояса наносить удары нельзя, единственный способ эту самую кровь сопернику пустить — это внести некоторые изменения в его портрет, поразив в лицо. Теперь мне понятно, почему многие студенты ходят со шрамами, а то первое время как-то диковато смотрелось. Шрамы эти являются для их обладателей предметами гордости, свидетельствами неустрашимости и мужественности. Опять же, считается, что настоящего мужчину шрамы красят. Говорят даже, правда, ни на кого конкретно не показывая, будто некоторые студиозусы сами наносят себе порезы на лице, а потом многозначительно отмалчиваются, когда кто-нибудь интересуется, с кем это у товарища был поединок. Честно говоря, получается как-то не очень справедливо — знаки доблести достаются исключительно побежденным, а победителям приходится довольствоваться моральным удовлетворением. По этой, кстати, причине, правила братства предусматривают мензур между братьями в два захода — чтобы оба участника имели равные шансы на преходящую славу и вечные украшения. Интересно, а что бы больше понравиось мне — шрам или вкус победы?

Я почему этим вопросом задаюсь, так это потому, что мне такое скоро предстоит, как я понимаю. Завелся у меня, скажем так, недоброжелатель, что особенно неприятно, в рядах нашего же братства. Некий Эдмунд Орманди, имперский рыцарь, студент филологического факультета. Сей венгерский дворянчик как-то сумел убедить меня изменить своему решению не вставать с шашкой против сабли. Ну как убедить? Достал меня неуклюжими шутками на тему «дикарского оружия» и «сабли-недомерка». Ох, и пришлось же мне тогда ужом изворачиваться — саблей Орманди владел куда как лучше Альберта. Мое вполне естественное стремление не попадать под его удары Орманди почему-то расценил как трусость и всячески призывал меня прекратить танцевать и начать сражаться всерьез. Ну, на такие дешевые заходы я перестал обращать внимание, еще когда в гимназии бился на кулаках с Мишкой Селивановым, так что и у рыцаря Эдмунда тоже ничего не выходило. А вот дыхалку он себе этими неуместными разговорчиками подсадил… В общем, когда Орманди порядком умотался, я начал потихоньку проводить контратаки и быстренько насовал ему положенные полдюжины ударов и уколов. После этого Орманди вроде как притих, хотя и пытался время от времени отпускать в мой адрес какие-то неуклюжие шуточки, которые сам, должно быть, считал очень остроумными. Так, однако, продолжалось недолго — я как-то побеседовал по душам с нашим фукс-майором бароном фон Мюлленбергом, когда тот выпил слегка больше обычного, и по итогам той беседы обычно отвечал на нападки Орманди вопросом, когда же сей храбрый рыцарь изволит погасить задолженность по своим взносам в кассу братства. А то, мол, мне надоедает оплачивать пирушки, на которых мой оппонент подпитывает свое остроумие пивом, покупаемым не на свои деньги. Орманди такие заходы ужасно злили, но возразить ему было нечего.