Пропавшая карта - [51]

Мы вошли внутрь, в большую уютную комнату с множеством растений и – какая предусмотрительность! – с птичкой в клетке. Какая-то старушка на инвалидном кресле подъехала к птичке и спросила у неё:

– Ну как нынче поживает моя милая Полли?

Полли чирикнула нечто, похожее на «растеряна». Старушка ответила:

– Ах, до чего же ты душечка!

Они ещё некоторое время ворковали подобным образом, а я всё ждала, когда старушка спросит свою Полли: «Хочешь, я тебя выпущу из этой клетки чуть-чуть полетать?» – но она этого так и не сделала. Во всяком случае, пока я была рядом.

Мы остановились у стола, где меня сразу заметила гораздо более юная женщина в ярко-жёлтой форме.

– Здравствуй, – обратилась она к Хармони. – Ты с командой пет-терапии?

– Хм, я…

– И как звать эту прелесть? – Потянувшись через стол, она через сетку потрогала меня за нос.

Разве я её знаю? А она меня? Эта грубая выходка оказалась для меня так неожиданна, что я даже не успела подумать о том, чтобы познакомить её с моими зубами раньше, чем она сделает своё чёрное дело.

– Её зовут Принцесса, – ответила Хармони.

– Прекрасно!

– А ещё… Мы пришли повидаться с мистером Пелтером.

– Замечательная идея! К нему почти никто не приходит. Комната сто тридцать шесть в Садовом крыле. Возьми план нашего здания. И не принимай слишком близко к сердцу то, что говорит мистер Пелтер. Он обычно ворчит, но на самом деле вполне дружелюбен.

Мы пошли по коридору. Хармони изучала план, а я смотрела прямо перед собой. Настроение у меня было не из лучших. Пылал ли гнев в моих глазах в этот момент? Я уверена, что да. Потрогать меня за нос? Невероятная дерзость!

Мы подошли к закрытой двери, на которой Хармони прочитала номер: «С136». Она постучала.

Изнутри послышался мужской голос – старческий, но вовсе не слабый. Скорее я бы назвала это криком.

– Что вам надо?

– О боже, – тихо сказала Хармони и затем, уже громче, добавила: – К вам гости.

– Гости? Какие ещё гости?

– Упс, – прошептала опять Хармони. – Что мне ему сказать?

Единственное, что я могла ей предложить, – сказать ему, чтоб он выпустил Полли из клетки, но Хармони, судя по всему, ждала чего-то другого. Я уже не первый раз замечаю, что люди имеют обыкновение упускать из виду самое важное.

– Это мистер Пелтер? – спросила она.

– А кто же ещё, по-вашему?

– Не знаю, сэр. Просто…

– Ты что, ребёнок? Ты разговариваешь, как ребёнок!

– Я ребёнок, – подтвердила Хармони. – Меня зовут Хармони. И я принесла с собой Принцессу. Это кошка.

– Кошка? Я люблю кошек. Вы из пет-терапии? Я вас уже заждался совсем.

– Мы пришли, – откликнулась Хармони через дверь. – И это чистая правда, – добавила она тихо.

– Так чего же вы ждёте? Дверь открыта. Она никогда не запирается, и это один из тех мерзких…

Хармони открыла дверь.

– …Обычаев, из-за которых я уйду отсюда при первой же возможности.

Старик сидел на кровати. Он был совсем крошечным – наверное, самым крошечным человечком, какого я когда-либо видела. Зато голос у него был, пожалуй, самым громким из всех, слышанных мною, хотя теперь, когда мы вошли внутрь, он его и понизил немножко. На нём была фланелевая пижама, застёгнутая на все пуговицы, а такие носы люди, кажется, именуют ястребиными клювами. Вообще весь он напомнил мне птицу, но не одну из тех, с какими я обычно имею дело, не кардинала или малиновку, а большую парящую высоко в небе птицу. Однажды я видела, как такая птица спикировала вниз и схватила кролика! Это заставило меня очень призадуматься.

– Здравствуйте, мистер Пелтер, – сказала Хармони.

– Хармони? – ответил тот. – Тебя же так звать?

– Да, сэр.

– Что это за имя такое?

– Каким назвали.

– Что? Я разве просил умничать? Впрочем, чего и ждать от человека с именем Хармони.

Хармони, казалось, чуть-чуть отпрянула – как от порыва ветра. Но она справилась с собой и ответила:

– В самом деле, сэр? Оно ведь означает «гармония», а гармония – это вроде как раз про то, чтобы всё было соразмерно.

Глаза у мистера Пелтера (совсем птичьи глаза!) стали злыми. Но это выражение быстро ушло с его лица, и голос тоже стал мягче.

– А где кошка? Мне обещали кошку.

– Здесь, мистер Пелтер. У меня в рюкзаке.

Взгляд мистера Пелтера внезапно перестал быть похожим на птичий, а стал очень старым и уставшим. Он посмотрел на меня.

– Ну, разве она не прекрасна? Говоришь, её зовут Принцесса?

– Да, это значит что-то вроде «королевна»…

– Очень подходящее имя, вне всякого сомнения. Вне всякого сомнения… – Мистер Пелтер сморгнул, как будто смутился. Снова посмотрев на меня, он спросил: – А почему ты держишь Принцессу взаперти?

– Вовсе нет: ей просто нравится…

– Выпусти её, пожалуйста, а?

Хармони отстегнула переднюю стенку, и я выскользнула наружу. Куда бы пойти? Одеяло мистера Пелтера выглядит очень привлекательно: кажется, оно мягкое и пушистое. Есть ли там, что поцарапать? Выяснить это можно лишь одним способом, так что в следующий момент я уже лежала на постели рядом с мистером Пелтером. От него пахло старыми газетами – против этого запаха я ничего не имею.

– Прелестно, прелестно, – проговорил мистер Пелтер. – Кис-кис.

Он протянул ко мне костлявую руку и погладил меня по спине. Знавала я поглаживания и получше, конечно, но это не было отвратительно, и, несомненно, это лучше, чем совсем ничего.