Пропавшая экспедиция - [49]

Равнина кончилась, и начались покрытые густым лесом горы. К середине дня подошли к широкой, быстрой горной реке. Воды ее ревели в камнях, поднимая тысячи брызг, блистающих в лучах солнца. Красота! Великолепие! Мощь! Но нам эту красоту предстояло форсировать, без всяких плавсредств, вброд, используя только посох. Один неверный шаг, и унесет по течению. Но шли, обвязавшись веревкой по четыре человека. Переправились успешно, никто не упал. На том берегу развели костер, обсушились, и пошли дальше.

Лес становился все реже, а подъем все круче. Потом лес сменился кустарником, дальше — голые скалы. Ветер, сильный ветер. Дышать трудно. Шли через перевал, три тысячи метров. И Велемудр шел, шел не хуже других. Нам было странно, очень странно. Мы привыкли к тому, что смерть приходит в результате болезни и немощи, а тут, полый сил и здоровья человек шел умирать. Шел, преодолевая трудный путь, сквозь ветер, через перевал, шел туда, где кончается всё. Ночевали уже за перевалом, в пещере. И знаете, что мы там нашли? Ржавую консервную банку! Экспедиция СС все же была в Долине, где кончается всё.

Кода мы спустились в долину, она поразила нас своей красотой. Но странная это была красота, необычная, не земная. Долина совсем маленькая, посередине озеро с голубой водой. Вокруг высокие горы в снегах. Небо темно-синее. И тишина. Мертвая тишина. Никакого движения воздуха. Вода в озере, как зеркало, ни волн, ни ряби. Все неподвижно. Время остановилось. Странное ощущение. Будто весь мир сошелся здесь, в этой долине. И прошлое, и настоящее, и будущее. Каким-то непонятным чувством ощущаешь присутствие Бога.

Ждан остановил нас:

— Дальше нельзя, — сказал он. — Дальше он пойдет один. Мы здесь ждать будем.

Велемудр попрощался с нами, и пошел. Он подошел к озеру и остановился. Мы видели все. До сих пор это стоит перед глазами. Вдруг фигура его стала нечеткой, размытой, потом заискрилась и исчезла. Его не стало. Там, в той долине, действительно кончается всё.

Мы молчали, пораженные рассказом профессора. Мы не могли понять, что же происходит там, в той загадочной долине. Скорее всего, там вообще ничего не происходит. Там кончается всё. Молчание нарушил Володя Семенов:

— Согласно восточным религиям, душа проходит на Земле ряд перевоплощений, и когда она выполнит свою миссию, возвращается к Богу, становится частью его. Это удел святых. Тело исчезает. Это и есть акт вознесения. Причисление к лику святых — не просто традиция церкви, это означает, что душа закончила цикл перевоплощений. Святой после смерти становится Богом, частью его, единого целого. И молитва, обращенная к святым, имеет такую же силу, как и молитва, обращенная к Богу. Христос был человеком при жизни, но стал Богом после смерти.

— Но есть много примеров, когда церковь канонизирует тех, кто при жизни вовсе не был праведником, — возразил я.

— Это уже вопрос совести священнослужителей. Не они решают, кто действительно стал святым. Иногда они действуют исходя из политических соображений. Но сути дела это не меняет. Святым становится лишь тот, кто выполнил до конца свою задачу на этой земле.

Сванги

Ночь прошла без сна. Профессор рассказывал нам об обычаях и нравах свангов.

Народ этот жил в условиях, где не было ни богатых ни бедных, где все трудом зарабатывали свое право на жизнь, в которой не было ни рабов ни господ. Называли они себя свангами, потомками птиц. Само название народа происходило от слова «Сва», что означало небо. Были среди них и охотники, и рыболовы, а также мастеровые и ремесленники, особым почетом и уважением пользовались кузнецы.

Жили сванги общинами, каждая община строилась на основе ближних и дальних родственников, но не только кровное родство объединяло их, а то дело, которым они занимались. Были общины земледельцев, скотоводов, охотников, рыболовов, ремесленников. Отцы и деды передавали секреты своего ремесла потомкам, сохраняя традиции рода, передавая их из поколения в поколение. Браки заключались как внутри общины, так и между членами разных общин. Обычно невеста переходила в общину жениха, хотя были и исключения. Переход жениха в общину невесты был редкостью, но не осуждался, а воспринимался, как нормальное явление.

Все продукты труда собирались в одном, общем хранилище, откуда любой член общины мог взять для себя все необходимое. Контроля за распределением практически не было никакого, поскольку не было в этом и необходимости. Никто не брал больше продуктов, чем мог съесть, да и предметы быта накапливать не имело смысла. Между общинами существовали товарно-денежные отношения. В качестве денег чеканились медные монеты различного достоинства. Деньги не принадлежали кому-либо лично, они являлись достоянием всей общины, поскольку между членами одной общины товарно-денежных отношений не было.

Все важные решения в общине принимались не большинством голосов, а единогласно, если хоть кого-то предложенное решение не устраивало, оно считалось непродуманным и полежало переработке. Такая процедура принятия решений возможна была только в обществе, лишенном тех противоречий, которыми изобилует наш мир, разделенный на классы, слои и прослойки. Вожди всех уровней выбирались на определенный срок со своей программой, когда программа была выполнена, вождь уходил. Выборы вождя превращались в веселый народный праздник.