Пропала женщина - [27]

— Что ж, пожалуйста. Я вышел из дома примерно в четверть восьмого. Мы привыкли собираться здесь в четверг втроем, так что я ехал сюда. Вы сами видите, какой стоит туман. На кругу я совсем потерял ориентацию, лейтенант, конечно, знает ричмондский круговой поворот. Чувство было такое, будто я заблудился в пустыне. Я остановил машину и решил спросить прохожих, где мне свернуть на Уелфорд авеню. Тут подошла пара — они тоже заблудились. Им надо было на Хейли крезент — более или менее по дороге.

Инспектор взглянул на Джексона, и тот кивнул, подтверждая, что пока все звучит вполне правдоподобно.

— После этого мы потерялись уже втроем, — продолжал Кросс. — Где мы только не плутали! В начале девятого мы оказались на улице под названием Хемли авеню. Забрались куда-то в тартарары! Я решил постучать в какой-нибудь дом и спросить дорогу, но мне попалась руина, где никто не живет. Сначала я этого не понял — постучал и крикнул: «Эй, есть там кто-нибудь?» Потом обо что-то споткнулся, падая, выставил руку вперед и порезал ее о битое стекло. Это было совсем не смешно.

Он протянул руку, все еще перевязанную носовым платком.

— Да, я заметил, что у вас поранена рука, — сочувственно сказал инспектор. — Дайте-ка я взгляну на рану.

Кросс снял платок, и инспектор пощелкал языком.

— Да, довольно глубокие ранки. В этих развалинах полно всякой дряни… А фонарика у вас не было?

— Он остался в машине, — ответил Кросс. — Да и какой от него прок в такой туман? После этого мы еще какое-то время поездили наобум, а потом я вдруг узнал дорогу, мы вернулись на круг и оттуда уже добрались до Хейли крезент. Я высадил пассажиров. Боюсь, что они опоздали на званый обед, но что тут поделаешь? Потом позвонил дяде, чтобы объяснить, почему я задерживаюсь, Джеффри сообщил мне о том, что случилось, и я поспешил сюда. По-моему, я был здесь около девяти. Вот и все.

— Все очень четко, — сказал Джемс. — Таким образом, примерно с половины восьмого до половины девятого вы были в обществе двух человек. А кто они, вы не знаете?

Кросс горько улыбнулся. Пока все шло как по писаному.

— Боюсь, что нет, инспектор. Если бы я знал, что они мне понадобятся как свидетели… Я знаю, что мужчину зовут Чарльз. Кажется, он служит в министерстве иностранных дел. Ах да, я знаю, куда они ехали. Их пригласил на обед сэр Джон Лутимер, он, наверное, сможет сказать, кто они. Кстати, если вы хотите получить от них показания, вам надо спешить: они сказали, что завтра утром улетают в Южную Америку.

— Вот как? — отозвался инспектор. — Хорошо, что вы меня предупредили. Поезжайте туда, лейтенант. Скажите, что я сейчас приеду, и попросите, пожалуйста, подождать. Я там буду через пятнадцать минут.

Инспектор встал.

— Ну что ж, господа, благодарю за помощь. На этом пока закончим. Завтра с утра я опять приду. Может быть, к тому времени что-нибудь прояснится. Пожалуйста, никуда не уезжайте: вы можете понадобиться в любое время.

— Меня можно найти на фабрике или дома, — сказал Кросс. — Хочешь, я останусь здесь на ночь, Джеффри? Кому-то надо встретить миссис Армстронг, а ты и так падаешь с ног.

— Спасибо, Артур, — сказал Джеффри. — Я буду рад, если ты останешься. Доброй ночи, инспектор. До свидания, лейтенант.

Когда полицейская машина ушла, Джеффри устало привалился к дверному косяку.

— Господи! — простонал он. — Что же это такое!

— Ложись-ка лучше спать, — сказал Кросс.

Сидя в машине, инспектор ожесточенно дымил трубкой.

— Похоже, это будет твердый орешек, Джексон, — сказал он. — Скверная история. Что-то этот молодой человек чересчур уверен в себе.

— Который молодой человек? — спросил Джексон.

— Тот, который рассказал нам такую складную историю.

Глава 7

В десять часов утра Джемс вошел в кабинет лейтенанта Джексона и уселся на стул. Вид у него был свежий и жизнерадостный, как будто, несмотря на неприятности, он отлично выспался.

— Ну, что скажете, Джексон? — весело начал он. — Какое у вас складывается впечатление?

Джексон улыбнулся своей добродушной улыбкой. Он не хватал звезд с неба, в основном полагался на здравый смысл и поднялся по служебной лестнице главным образом за счет того, что не делал ошибок.

— Впечатление пока неопределенное, — ответил он. — Мы имеем дело с хладнокровным убийством. Вот и все, что мне ясно. Но улик против хоть кого-нибудь никаких нет. Так ведь?

— Никаких. Я, по крайней мере, их не вижу, — ответил Джемс, раскуривая свою трубку и усаживаясь поудобнее, словно для доверительной беседы. — Кто-то все тщательно обдумал и сейчас, наверное, радуется, как ловко он провел полицию. Вы проверили их показания, лейтенант? Все сходится?

— В основном да. Я сам этим занимался с восьми утра. Мы опросили соседей Холлисона и людей, живущих на другой стороне улицы. В доме 12 живет биржевой маклер по имени Форсайт. Вчера в восемь вечера он обедал, и ему кажется, что он слышал, как Холлисону стучали в дверь. Но он не совсем в этом уверен.

— Очень ценное показание, — заметил Джемс.

— Да, очень. Я спросил его, не слышал ли он каких-либо других звуков, например остановившейся машины или чего-нибудь в этом роде. Ничего! А в других домах вообще ничего. Старушка в доме 14 сказала, что слышала, как часов в шесть вечера кто-то распевал на улице церковный псалом, но я так понял, что у нее мозги набекрень и в свободное время она ведет беседы с жителями планеты Марс. Двое сказали, что слышали шум проезжающих машин, но не помнят, когда это было. Да и с какой стати им это помнить?