Пропадино - [10]
За дверью нас встретили куры. Куры ходили и клевали зерно. Всюду были расставлены проекты будущих строек, объектов, ферм и водохранилищ. Все это размещалось вдоль стен и радовало глаз. Проект обводнения сейчас же привлек мое внимание: там вода вливалась и выливалась. А еще был проект затопления во время пожара и макет, воспроизводящий суховей. В середине же кабинета было выделено пространство, где размещался ледовый каток. На катке в это время каталась на коньках женщина величавых форм – Домна Мотовна Запруда.
– Здравствуйте, Домна Мотовна! – проблеял Григорий Гаврилович. Голос его вдруг изменился, истончился, ум съежился.
Женщина глянула на нас злым взглядом, остановилась, молча сняла коньки, кашлянула, сипло потянула носом воздух, прошла и села за стол, нажала на нем какую-то кнопку, после чего каток провалился под пол, а на его месте возник паркет.
– Ну? – спросила она так строго, что немедленно куда-то пропали все куры вместе с зерном, а суховей перестал веять.
Григорий Гаврилович говорил обо мне секунд десять, голос его непривычно дрожал.
– Вас кто ко мне послал, разлюбезный? – начала свою речь Домна Мотовна. Голос у нее был такой силы, что она им собрала бы всех бурлаков с Волги. – Этот хер на веревочке? Этот Гавний Томович? А? Мудильник департамента несуществующих путей! Это что за долгий путь долбоеба в дюнах? Вы зачем ко мне явились? За благословлением? Молебен я, что ли, должна отслужить? Образа обслюнявить? Я тут с суховеем все никак не могу разобраться (она зыркнула в сторону установки суховея, и та, прервавшаяся было с началом речи, немедленно заработала вновь), а он шлет мне этого заблудившегося переростка! В уме ли вы все, господа? Во здравии ли? Человек заблудился, и теперь его водят по всем кабинетам, не ведая, куда ж его деть. Ну пристрелите его на месте. Выведите за угол и пристрелите, утопите, отравите! Что за беспомощность такая! Никто не может избавиться от человека! Все только бумажки друг другу пишут, вместо того чтобы решить проблему раз и навсегда. Не веет ветер, поставьте вентилятор, не идет вода, проведите трубу, горит – залейте, лишний человек – закопайте! Или вам показать, как надо закапывать? Яма два метра на два, а сверху цветок. Целую клумбу цветов его имени посадите.
Григорий Гаврилович от всех этих речей превратился, как мне кажется, в соляной столп.
Обо мне и говорить нечего – я совершенно охолодел.
И тут Домна Мотовна вдруг смягчилась:
– Что там за станция, говорите?
– Грушино, Грушино, Домна Мотовна! – сейчас же ожил мой сопроводитель, и, с треском слабым отклеившись от пола, заторопился и сделал даже шажок вперед, дыхнув проглоченной репой, где снова замер. – Можно посмотреть по карте… – успел добавить Григорий Гаврилович.
– Знаю я ваши карты, – тут же оборвала его Домна Мотовна, разложив на столе толстые локти, а я на них так и уставился, так и уставился. – По ним немцам в сорок первом году хорошо наступать – тут же в болоте будут. А на дорогах разбросан шлам – все танки без гусениц останутся. Карты! Холмы и низменности. У нас свои источники имеются. Грушино, Грушино, Грушино… – Домна Мотовна открыла какой-то талмуд, – Грязево, Гущино, Говонино, Грызино, Греблово, Куево, но это уже на букву «ку». Грушино. Странно.
Хлопнув, она закрыла талмуд и взглянула строго:
– Нету! И не было. Я тут что-то похожее находила как-то между Греблево и Куево, но, видать, давно это было – кончилось.
– Как это кончилось? – не выдержал я.– Куда! Стоять! А регистрацию? – строго уставилась Домна Мотовна на Григория Гавриловича.
– А что вас удивляет? Сгорело, околело, окоченело, окопытилось, окочурилось, оконфузилось, погрузилось в торф. У меня тут Гнилово вместе с Гнобино уплыло вниз по реке – никто не спохватился. Три старухи, полтора бревна. Ни привеса, ни надоев – свет им проводи. Электричества у них нет. А что у них есть? Ничего у них нет. И не было. В Гнусино поставили больницу. Где теперь эта больница? Я вас спрашиваю! Где? Сама ездила на открытие! Открыли, потом закрыли, втихаря свернули и увезли! Так? Приехала и ахнула – чистое поле, бурьян-многолетник. В Гробино построили школу – провалилась сквозь землю вместе с ближайшими домами. Все жители ушли в лес и превратились в мартышек. В Глупино провели Интернет. Интернет! Они в него только глянули, узнали, где они и что они, в ту же ночь собрались все и выехали на ПМЖ в Швецию, а дома сожгли! Некоторые успели даже получить компенсацию за ущерб! В Голожупино поставили оборудование на молочную ферму. Ни фермы, ни молока, ни оборудования через полчаса. И само Голожупино куда-то пропало даже с карт годичной давности. Кто-нибудь может мне объяснить этот топографический феномен? Спутниковую антенну разместили в Голово. Спутниковую. Чтоб они общались, значит. Со всей Вселенной. Голово пропало так, что я туда посылала группы армейской разведки. Пропали даже группы. Воруют их, что ли? Инопланетяне! Газ! Провели наконец газ в Гандоньево! Остались торчать только трубы на перегоне Говонино и Грызино! Где теперь Гандоньево вместе с газом? Не знаете? А что вы знаете? До чего не коснись – все тлен! В Гавкино провели фестиваль деревенской песни. Теперь там только ветер гуляет. После двухчасового пения умерли все. Даже крысы!
Исполненные подлинного драматизма, далеко не забавные, но славные и лиричные истории, случившиеся с некоторым офицером, безусловным сыном своего отечества, а также всякие там случайности, произошедшие с его дальними родственниками и близкими друзьями, друзьями родственников и родственниками друзей, рассказанные им самим.
Книга Александра Покровского «…Расстрелять!» имела огромный читательский успех. Все крупные периодические издания от «Московских новостей» до «Нового мира» откликнулись на нее приветственными рецензиями. По мнению ведущих критиков, Александр Покровский – один из самых одаренных российских прозаиков.Новые тенденции прозы А.Покровского вполне выразились в бурлескном повествовании «Фонтанная часть».
Сборник Александра Покровского – знаменитого петербургского писателя, автора книг «Расстрелять», «72 метра» и других – включает в себя собрание кратких текстов, поименованных им самим «книжкой записей».Это уклончивое жанровое определение отвечает внутренней природе лирического стиха, вольной формой которого виртуозно владеет А. Покровский.Сущность краевого существования героя «в глубине вод и чреве аппаратов», показанная автором с юмором и печалью, гротеском и скорбью, предъявляется читателю «Каюты» в ауре завораживающей душевной точности.Жесткость пронзительных текстов А.
Первый сборник рассказов, баек и зарисовок содружества ПОКРОВСКИЙ И БРАТЬЯ. Известный писатель Александр Покровский вместе с авторами, пишущими об армии, авиации и флоте с весельем и грустью обещает читателям незабываемые впечатления от чтения этой книги. Книга посвящается В. В. Конецкому.
Динамизм Александра Покровского поражает. Чтение его нового романа похоже на стремительное движении по ледяному желобу, от которого захватывает дух.Он повествует о том, как человеку иногда бывает дано предвидеть будущее, и как это знание, озарившее его, вступает в противоречие с окружающей рутиной – законами, предписаниями и уставами. Но что делать, когда от тебя, наделенного предвидением, зависят многие жизни? Какими словами убедить ничего не подозревающих людей о надвигающейся катастрофе? Где взять силы, чтобы сломить ход времени?В новой книге Александр Покровский предстает блистательным рассказчиком, строителем и разрешителем интриг и хитросплетений, тонким наблюдателем и остроумцем.По его книгам снимаются фильмы и телесериалы.
Замечательный русский прозаик Александр Покровский не нуждается в специальных представлениях. Он автор многих книг, снискавших заслуженный успех.Название этого сборника дано по одноименной истории, повествующей об экстремальном существовании горстки моряков, «не теряющих отчаяния» в затопленной субмарине, в полной тьме, «у бездны на краю». Писатель будто предвидел будущие катастрофы.По этому напряженному драматическому сюжету был снят одноименный фильм.Широчайший спектр человеческих отношений — от комического абсурда до рокового предстояния гибели, определяет строй и поэтику уникального языка Александра Покровского.Ерничество, изысканный юмор, острая сатира, комедия положений, соленое слово моряка передаются автором с точностью и ответственностью картографа, предъявившего новый ландшафт нашей многострадальной, возлюбленной и непопираемой отчизны.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.