Пронто - [47]

– Я же сказал, что Фабрицио мне не велел.

– Я спрашиваю про то – когда он стрелял в Фабрицио. Ведь тогда-то можно было?

– Что можно было?

– Стрелять.

– Я не успел. Только собрался, а он уже в меня прицелился. Что мне было делать?

– Но ведь он не выстрелил?

Ники покачал головой.

– Почему?

– Он сказал мне: «Бросай пистолет».

– Так, значит, пистолет был у тебя в руке? Если он это видел, почему же не стрелял?

– Он хотел, чтобы я посадил Фабрицио в машину и отвез сюда, показать. Так он и сказал.

– А ты ему что сказал?

– Ничего.

– Я имею в виду, когда он в тебя целился.

– Ничего не говорил.

– Ты не просил его не стрелять?

– Нет.

– Не просил пощады?

– Да я вообще ни хрена ему не говорил. Будь у меня хоть какой шанс – я бы его пристрелил. Вот как Бог свят. Но Зип не был бы Зипом, если бы отстал так быстро.

– Так, значит, – сказал он, – у вас обоих было в руках оружие и вы глядели друг на друга?

Он говорил спокойно, неторопливо, возможно представляя себе эту ситуацию.

– Это было совсем не так, как ты думаешь, – покачал головой Ники. – Вроде как любой из нас мог выстрелить, а потом как кому повезет. Все было совсем не так.

– Нет? Ну и как же было?

– Он держал меня на мушке. Шевельнись я – и кранты. Теперь Зип начал кивать, возможно продолжая представлять себе эту сцену. Ники очень хотелось, чтобы Зип не тянул время, хотелось поскорее покончить с этим разговором. Сейчас Зип был не такой, как обычно. Такого Зипа Ники раньше не видел ни здесь, ни дома. Ники подумалось, а может, это оттого, что тот сейчас от бабы, может, он вправду отдохнул и расслабился. Зип молчал с минуту. А затем кивнул еще раз.

– Так, значит, ты стоял с пистолетом в руке... Господи Иисусе, да отстанет он когда-нибудь?

– Я же все объяснил. Разве тебе не понятно?

Зип покачал головой и на мгновение закрыл лицо ладонью.

– Ладно, ты скажи, где сейчас твой пистолет?

– А где бы, ты думал? – Ники очень хотелось протянуть руку, схватить Зипа за волосы и шарахнуть его мордой о стол, расплющить этот чертов шнобель. – Там, на этой долбаной горе. Он сказал «брось», я и бросил. А ты бы что сделал на моем месте?

– Ты хочешь сказать, – спросил Зип, – что твой пистолет у этого мужика? Он все равно что отобрал его у тебя? – Он кивнул еще несколько раз. – А если я дам тебе другой пистолет, ты сумеешь его сохранить? Никому не отдашь?

Он вроде улыбался. Ему что, смешным все это кажется? Ники не был уверен. Одно ясно – переспав со шлюхой, он как-то изменился.

И тут Зип окончательно удивил Ники. Он сказал:

– Давай поедим чего-нибудь.

* * *

Зип заявил Бенно, что не пойдет в комнату, где сидели девушки, ожидая, чтобы он выбрал одну из них. Поэтому Бенно поговорил с хозяйкой, и за двенадцать тысяч лир пятеро из них надели пальто и прогулялись поочередно мимо «Везувия». Зип выбрал из них ту, которая больше всего походила на деревенскую, – впрочем, все они когда-то были такими. Выбрал ту, которая показалась ему наименее профессиональной, самой безыскусной, и сказал, чтобы ее прислали к нему на квартиру. Звали эту девушку Роззана. Ей был двадцать один год, она не знала ни слова по-английски, и от ее дыхания слегка попахивало чесноком. Зипа это не беспокоило. Он обработал ее крепко, обливаясь потом, и управился меньше чем за минуту. Это тоже его не волновало – Зип совсем не собирался производить на нее впечатление и знал к тому же, что скоро снова будет ее обрабатывать. Зип рассказал ей, что он родом из Палермо, а сейчас живет в Саут-Майами-Бич. Он спросил Роззану, знает ли она, где это находится. Роззана кивнула. Она лежала в кровати, вытянув руки вдоль тела, и ожидала его. Он отдыхал рядом, положив голову на подушку.

– Ты видишь этот костюм? – спросил Зип по-итальянски. Костюм висел на спинке стула. Она подняла голову, посмотрела на костюм и сказала «да».

– У меня двадцать костюмов, и каждый из них стоит по меньшей мере... подожди, миллион двести тысяч лир. А ты знаешь, зачем я приехал в Рапалло? – Он не дождался ответа и добавил: – Я приехал, чтобы убить. Убить человека, тоже из Саут-Майами-Бич.

Зип видел ее глаза и понимал, что она испугалась и боится пошевелиться.

– Когда я приехал в Америку, – сказал он, – мне дали ружье и пять тысяч долларов. Это... это шесть миллионов лир. Чтобы я убил человека.

Он рассказывал этой совершенно незнакомой девушке, что убивал людей, рассказывал и смотрел в ее глаза, следил за все усиливающимся в них страхом.

– Я не сделаю тебе ничего плохого, – наконец сказал он. – Я был женат на женщине из деревни вроде тебя. А может, я и сейчас на ней женат, не знаю. Так вот, а потом я узнал, что пять тысяч долларов – это очень мало за то, чтобы убить человека, поэтому стал брать больше. Один раз я получил тридцать миллионов лир. А потом, что самое забавное, я пытался дать ровно столько же одному человеку, чтобы мне не пришлось его убивать. И он не взял. Ты можешь это понять?

Он подождал ответа, но было видно, что девушка просто не понимает, о чем он говорит.

– Денег у меня сколько хочешь, – сказал он, – но я работаю на кретина. Так что придет время, когда я заплачу какому-нибудь типу, чтобы тот убил этого идиота. Может быть, захвачу кого-нибудь отсюда и дам ему пять тысяч долларов. За такие деньги всегда найдутся желающие, это ты знаешь?