Проникшие из кошмаров - [8]

Витя потянулся до хруста в косточках, нащупал под подушкой телефон и вдруг почувствовал: что-то не так. На одеяло падал неяркий зеленоватый свет.

Витя медленно опасливо приподнял голову и обернулся – так, чтобы увидеть стоящую позади тахты тумбочку. И не поверил своим глазам.

Проклятая статуэтка, которую он собственноручно выбросил в мусорный бак, снова стояла на своем месте. С раскрытой клыкастой пастью. С горящими призрачными огоньками глазами.

Это точно сон. Она никак не могла здесь очутиться. Теперь Витя не заорет так, как в прошлый раз. Не опозорится перед Катькой. Надо проснуться. Надо просто себя ущипнуть – и проснешься. Он сможет. Сейчас…

Ущипнул. Видение не исчезло. Еще раз. Не сработало. Третий раз. Не сработало снова.

Витя знал другой способ. Если не можешь проснуться – надо уснуть во сне. Тогда попадешь в другой сон. Если повезет, то в хороший.

И тут он услышал зловещий тоненький смех. Такой неживой, механический, с писклявым металлическим звуком. Как будто смеялся малюсенький робот. Источником звука была статуэтка. Она хохотала!

Клац!

Маленькая ножка сделала шаг по полированной поверхности тумбочки.

Клац!

Еще один шаг.

Жуткая статуэтка двигалась. С ярко горящими выпученными глазками, открывая и с бренчанием захлопывая махонькие зубастые челюсти, раскачиваясь при ходьбе, как на шарнирах, продолжая издавать звуки, напоминающие мерзкий металлический хохоток, она двигалась прямо на Витю.

– К чертям меня отправил? Так я оттуда вернулась! – проговорил сквозь смех отвратительный писклявый голосок.

Это было уже чересчур. На этот раз Витя завопил в разы пронзительней, чем прошлой ночью. Завопил так, что почудилось: еще чуть-чуть – и лопнут голосовые связки.

С этим воплем он вылетел в коридор, споткнулся в потемках о пылесос, наступил на перепуганного не меньше его кота, своротил стеллаж и вломился в спальню родителей:

– Мама!!!

Родители синхронно подпрыгнули на кровати. Папа включил торшер.

– Мама! Папа! Она вернулась! Она смеется! Она разговаривает! Она… – продолжал вопить Витя с выпученными, как у той самой статуэтки, глазами, – она двигалась. Она шла за мной!

– Виктор, молчать! – рявкнул отец.

Витя замолк.

– А теперь, – папа поднялся с постели и деловито натягивал махровый халат, – спокойно объясни, что случилось.

– Папа! Она вернулась. Как же так? Я же ее выкинул. А она… она…

Витя объяснять спокойно не мог.

– Виктор, угомонись, – с нажимом произнес папа. – Растолкуй, кто такая «она»?

– Статуэтка его несчастная, – пришедшая на шум в родительскую спальню Катя излучала иронию и спокойствие.

– Что за статуэтка такая? – спросил папа, глядя на дочь.

– Да нашел он ее где-то на днях. В дом принес. И вчера мне тоже концерт из-за нее устроил. Говорит, за палец его укусила.

Витя, как флаг, выставил вперед перевязанный палец.

– Что с пальцем? – спросил отец.

– Сережа! Неужели ты только сейчас заметил? – В разговор вступила оправившаяся от шока мама.

– Хм, – папа пожал плечами. – Да. А что?

Мама лишь покачала головой.

– Так что с пальцем? – вернулся к вопросу папа.

– Витя мне сказал, что порезался, – ответила мама за сына.

– Люда, я не тебя спрашиваю, – строго сказал папа. – Что с пальцем, Виктор?

– Она укусила, – выпалил Витя.

Катя усмехнулась.

– Кто? Статуэтка, что ли? – уточнил папа.

Витя кивнул.

– Та, которая, как ты говоришь, ожила?

Витя снова кивнул.

Теперь головой покачал папа.

– Ну пойдем, посмотрим на твою кусаку ожившую, – папа завязал на халате пояс. – Где она у тебя?

Делегация, во главе которой шествовал папа, за ним мама, Катя и в хвосте Витя, проследовала в Витину комнату.

Коварная статуэтка, конечно же, обрела прежний вид. Впрочем, Витя уже и не сомневался, что произойдет именно так.

Папа повертел фигурку в руке:

– Симпатичная штука.

– Витька думает, что она из серебра сделана, – вставила Катя.

– Нет, не из него. Серебро чернеет, тускнеет. А эта, смотрите, – блестит. Сплав какой-то, – заключил папа. – И где же ты ее взял? – Отец посмотрел на Витю.

– В заброшенном доме на пустыре, – ответил тот.

– Нельзя в такие места ходить! – встревожилась мама. – Дом обвалиться может!

– Это верно, – подтвердил отец. – Да, – он с улыбкой рассматривал статуэтку под разными углами, – на живую она не похожа.

– Так она же специально так! – воскликнул Витя. – Она издевается надо мной!

– А может, это ты издеваешься? – вмешалась Катя. – Вчера меня разбудил. Сегодня весь дом.

– Кто мне наконец расскажет, что случилось вчера? – спросил отец, поочередно глядя то на дочь, то на сына.

– Она меня укусила, – упрямо повторил Витя.

– Да ну! – Катя подняла брови и сделала большие глаза.

– А откуда у меня это? – Витя опять потряс перевязанным пальцем.

– Ты же сказал, что порезался, – удивилась мама.

– Если бы я сказал, что она меня укусила, вы бы мне не поверили. А Катька бы снова смеяться начала.

– Да это он его во сне укусил, – Катя уперла руки в боки. – Видать, до сих пор палец сосет.

– Такое возможно, – согласился папа.

– Да я же ее вчера выкинул! – взорвался Витя. – А ночью она снова здесь, на тумбочке появилась.

– Как же! Выкинул, – ехидно заулыбалась Катя. – Наврал ты, что выкинул.

– Да зачем мне надо врать? – В груди у Вити кипели обида и злоба.