Проникновение - [16]

Ты стоишь на вершине горы и нюхаешь ветер. Но ветер так часто меняет направление, что не знаешь, куда идти дальше: на север, на запад или на юг.

Ищешь меч. Но ищешь не там. На тебе нет клейма раба, а руки не изъедены солью, иначе не держали бы меч. Ты покинул страну бойев. Был воином, перешагнувшим альпийский рубеж.

Ты — гость на чужом пиру. Но пир этот не Вальхалла. В Вальхалле не растёт солнечный тростник. Тростник растёт на Земле. В стране, где осыпаются дюны золотого песка, и северный пустынный ветер рвёт волосы и одежду.

Я была там во сне и помогу тебе вспомнить.

Я несу свет.

* * *

Как ярко! И больно глазам даже сквозь плотно закрытые веки. Солнечный свет захватил в плен всю комнату. Штор у меня нет, а окно слишком низко, и солнце бьёт в глаза, когда просыпаюсь. Маленький summer-house[13] на побережье Мальты. Зимний островок аскета. Одна комната, две кровати, кухонный стол, душ, камин и ковёр для медитаций на полу. Большего мне не нужно.

Щурюсь на солнце, а память меняет слайды в проекторе. В одном из них непривычно тепло для января.

— Сегодня тихо, — сказала Маугли тем утром, — море как зеркало.

Стояла, облокотившись на подоконник, и пила заоконную синь глазами. Стоять было неудобно: высокая, а в дверь мы входили пригибаясь. Напряжённая поза статуи, расслабленный взгляд. Смотрел, как резкие тени, словно углём, чертят линию её бёдер, и думал о том, что историки никогда не увидят цвет глаз атлантов, никогда не найдут Атлантиду. Море никому не выдаёт своих тайн. Оно везде и нигде, внутри и снаружи, без конца и начала. Земной образ вечности, громогласное безмолвие, неугомонный покой, переменчивое постоянство.

— Вчера ненавидела тебя за сквозняк, как на севере в лютую зиму. А сегодня ветер стих. И кажется, никого не было ближе тебя. Это ангелы, да?

— Ангелы?

— Помнишь, ты рассказывал легенду о проникновении? На небесах скучают ангелы — наши двойники. Не могут заняться любовью: у них нет тел. Зато могут совершить обряд проникновения. Говорил, это похоже на прыжки через костёр. Две светящиеся тени на миг сливаются и вновь расстаются. Но внутри нас зажигается их огонёк, шепчет тёплым дыханием в сердце, подталкивает навстречу друг другу, меняя наши пути.

— У меня нет ангела, Маугли.

— А вдруг он вернулся?

— Нет, невозможно. Сделка обратной силы не имеет.

— Сделка последнего рождения? Так сильно хотелось всё вспомнить?

— Да. Память и есть бессмертие.

— То есть ты счастлив и ни о чём не жалеешь?

Жалею? Боюсь, я не понимаю уже, что значит жалеть. В древних писаниях сказано: «Тень — это всего лишь место, где останавливается свет». Пока сам её отбрасываешь, не задумываешься о богатстве мира светотеней. Вы совершаете ошибки и познаёте, ваша жизнь полна открытий и разочарований, а я знаю всё. Что было, что есть, что будет, что могло бы произойти, но не произошло. Знаю, почему всё случилось или случится так, а не иначе. У меня на полу под ногами — полоса яркого ровного света. По-настоящему несчастлив тот, кто не отбрасывает тени. Но я не чувствую горечи. Тень притягивает меня, как художника притягивал бы росчерк угля на белом листе бумаги.

— Тогда можно погладить сову? — не отставала она.

— Нет!!!

Я злился, она расходовала энергию. Эмоции, эмоции, эмоции — воронка, куда уходили все силы. Должен был научить её беречь энергию для снов, а вместо этого злился и тратил свою.

Что за дурная привычка всё трогать руками? Переставлять предметы в доме? Ничего потом не найти! Нельзя познавать мир на ощупь. Не выношу, когда прикасаются к моим вещам! Нельзя девочке расти в провинции. В природной сообразительности ей не откажешь. Но чувство такта отсутствовало напрочь. Да, мне многому пришлось её обучить помимо искусства ловца. Чего стоило привить хотя бы чувство меры! Никогда не пользоваться разными духами. В Англии презирают людей, покупающих дешёвые подержанные автомобили, чтобы, не продавая ни одного из них, менять под цвет одежды или под настроение. Точно так же она наполняла мой дом запахами цветущих вишен и яблонь, магнолий, зелёного чая и лилий, иланг-иланга.

— Ложись на другом краю ковра, пожалуйста, когда медитируем. Не могу правильно дышать. Задыхаюсь! А иланг-иланг тебе противопоказан. Это афродизиак.

— Сами сказали: любовь — канал в вечность, я — ловец взломщиков. А ты — сноб!

— Для взлома не нужен совместный сон. Разве что тебе не хватает тепла. Достаточно заставить человека думать о тебе. Не важно как. Займи денег, спаси жизнь, узнай тайну. Опытный ловец взламывает сон и ведёт за собой, находясь за многие километры от жертвы. Со временем не придётся встречаться с приговорёнными.

— С приговорёнными? А может, вы и столкнули машину Арно в пропасть?

— Нет, я почувствовал, как камень попал под колесо, и мысленно пожелал тебе не увидеть Спираль. Мы не можем менять ход событий. Кто должен разбиться — разобьётся, кто должен взлететь — взлетит.

— Вы — шайка бандитов. А я — убийца. Знаю, чего вы ждёте от меня. Человека охватывает безумие, когда им управляют разные ложные личности, которые выходят по очереди в центр круга, в свет. Однажды они решают уничтожить настоящего — в тени. И человек теряет свою суть, свою личность, заснувшую навсегда. Врачи говорят: безнадёжен, не разбудить. Ничего не напоминает? Ваш совет в Храме Сириуса!