Прокурор расследует убийство - [2]

– Бьюсь об заклад, там, откуда он приехал, похорон гораздо больше, чем свадеб.

Окружной прокурор, погруженный в свои размышления, ответил, лишь когда они дошли до конца холла первого этажа:

– Я занимался дедукцией. Мне кажется, его приход находится под контролем очень богатого и крайне эгоистичного типа. Пастор привык передвигаться таким образом, чтобы не обидеть хозяина.

– А может быть, у его жены просто природный талант к спорам, – осклабился в ответ шериф. – Однако, приятель, помни, что подобные дедуктивные рассуждения для тебя не игра. Тебе не приходило в голову, что в предстоящие четыре года раскрытие всех преступлений, совершенных в графстве, станет нашей обязанностью?

Селби взял шерифа под руку и повлек его к беломраморному зданию суда.

– Это ваша обязанность, шериф, раскрывать преступления. Я только предъявляю обвинения арестованным вами преступникам.

– Шел бы ты к дьяволу, Дуг Селби, – пророкотал в ответ шериф.

Глава 2

Дуглас Селби пребывал на своем посту всего сутки. Он быстро просмотрел разбросанные на его письменном столе документы, принял решение и вызвал всех трех заместителей.

– Ребята, – начал Селби, – я взялся за дело, в котором мало смыслю, поэтому основной груз ложится на ваши плечи. Мы в одной команде и будем честно играть друг на друга. Гордон, разъясните, пожалуйста, ребятам их обязанности. Поделите между собой все рутинные дела. Видите эту гору бумаг на моем столе? Здесь все, начиная от жалобы на соседского пса, разрывшего лужайку, и кончая доносом на то, что некто торгует спиртным без соответствующей лицензии. Тащите все эти бумаженции в нашу юридическую библиотеку и рассортируйте. Не рассылайте письменных уведомлений больше, чем необходимо; вам следует лично звонить людям, приглашать их, пытаться находить с ними общий язык и решать все вопросы дипломатично. Без нужды в бой не вступайте. Но уж если драка завязалась, ни за что не отступайте. Помните, «Кларион» будет оценивать вашу работу по справедливости, зато «Блейд» станет без конца к нам цепляться. Вы будете ошибаться, однако боязнь сделать ошибку не должна мешать принимать решение. Что бы ни случилось, не позволяйте себя шантажировать. Если же…

Зазвонил телефон.

– Минуточку, – сказал Селби и бросил в трубку: – Хэлло…

Голос Рекса Брэндона звучал напряженно:

– Дуг, бросай все дела и немедленно двигай в «Мэдисон». В одном из номеров нашли покойника.

– Что случилось? – спросил Селби. – Убийство, самоубийство или естественная смерть?

– Пока неизвестно. Мне сказали, что это пастор… Думаю, тот, который вчера спускался с нами в лифте.

– Где ты сейчас? – поинтересовался Селби.

– В здании городского управления, нужно прихватить шефа полиции. Мы будем в отеле чуть раньше тебя. Номер триста двадцать первый. Поднимайся сразу туда, там и встретимся.

– О'кей, Рекс, – сказал Селби, повесил трубку и повернулся к своим заместителям. – Действуйте, ребята. На вас лежит вся текущая работа нашей конторы.

Схватив шляпу, Селби промчался по отделанному мрамором коридору здания суда, перепрыгивая через две ступеньки, спустился по парадной лестнице, подбежал к автомобилю и тотчас же рванул к гостинице. Подъехав к «Мэдисону», он обратил внимание, что Брэндон уже прибыл. Машина шерифа, оборудованная мигалкой и сиреной, стояла в запрещенной для парковки зоне у самого входа в отель. Вдобавок была перекрыта и часть улицы: рабочие устанавливали ажурные осветительные столбы, на которые недавно выложила деньги городская казна. В результате Селби оказался в такой дорожной пробке, что ему пришлось потратить почти десять минут, чтобы выбраться из нее, найти место для парковки и вернуться к гостинице.

Джордж Кашинг, хозяин отеля, которому, кстати, Селби был обязан тем, что тот предоставил номер для штаба выборной кампании, подошел к прокурору с приятной улыбкой на лице. Кашингу едва перевалило за пятьдесят, он пытался держаться с утонченностью преуспевающего представителя высшего света из крупного города. На нем был тщательно отутюженный темно-синий костюм из тонкой шерстяной ткани, сшитый хорошим портным. Покрой и стиль, правда, были рассчитаны на человека лет на двадцать моложе. Под тусклыми, выцветшими глазами Кашинга заметно обозначились мешки. Кожа выглядела так, как будто ее никогда не обжигал холодный ветер и не ласкали яркие солнечные лучи. Однако взгляд этих тусклых, выцветших глаз мог быть холоден и напорист. Десять лет в гостиничном бизнесе приучили Кашинга не уступать в своих требованиях.

– Послушай, Дуг, – начал Кашинг, – он умер своей смертью. Понимаешь? Это не самоубийство. Конечно, он принял снотворное, но это абсолютно не связано с печальным концом.

– Как его зовут? – спросил окружной прокурор.

– Преподобный Чарльз Брауер. Он прибыл из Миллбэнка в Неваде. Я не хочу, чтобы это оказалось самоубийством. Такой поворот событий придаст печальную известность отелю.

Шагая к лифту, Селби еще надеялся, что у Кашинга хватит такта по крайней мере воздержаться от упоминания о своем вкладе в избирательную кампанию, однако когда открылась дверь кабинки, тот коснулся своими пухлыми пальцами с тщательно ухоженными ногтями рукава прокурора: