Проксима. Круг первый - [3]

С легким гудением открылась дверь. В кубрик ввалилась толпа пилотов. Владимир невольно вздрогнул. Он встал и, оправив форменный комбинезон, замер в нерешительности. Кому рапортовать? Где командир?

— Так, так, так!

Отделившись от основной массы пилотов, к новобранцам подошел высокий, статный парень с растрепанными светлыми волосами. Хитрое выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Так, так, так! Долгожданное пополнение! А ну-ка, доложите о своем прибытии по всей форме.

— Лейтенант Виктор Черновец! Прибыл для прохождения службы!

— Где?

— Что? — не понял Витька.

— Где собираетесь проходить службу, лейтенант? — с напускной суровостью спросил белобрысый.

— Во Второй эскадрилье.

— Вот как, — пилот надулся как индюк, — в нашей славной Второй эскадрилье? А знаешь ли ты, что в нашей эскадрилье служат только лучшие пилоты? Ты лучший пилот?

— Так точно! Я лучший! — не моргнув глазом, выпалил Черновец.

— Ладно, посмотрим, — ответил на это белобрысый и повернулся к Огневу. — Твой рапорт, лейтенант!

Владимир смерил пилота взглядом, полным сарказма. Он уже успел разглядеть погоны на плечах незнакомца. Лейтенантские звездочки и стиль Черновца, с которым разговаривал белобрысый, позволили Огневу сделать вывод, что перед ним еще одна балаболка. «Двое трепачей на одну эскадрилью — не много ли?» — устало подумал он.

— Я жду твоего рапорта, новобранец!

Пилоты, стоявшие у белобрысого за спиной и с интересом наблюдавшие за шоу, усмехались. Владимира это слегка покоробило, и он, глядя прямо в глаза незнакомцу, произнес:

— Остынь, лейтенант, рапорты я буду отдавать только командиру.

Белобрысый прищурился:

— А почему ты считаешь, что не я командир эскадрильи, а?

— Интуиция, — с сарказмом ответил Огнев.

Группа пилотов на заднем плане дружно загоготала:

— Этой новенькому палец в рот не клади!

— Раскусил он тебя, Джереми!

— Да, даже салаги сразу видят, кто ты есть!

Джереми покраснел и открыл, было, рот, чтобы дать гневную отповедь, но тут по рядам пилотов пробежало какое-то движение, они расступились, и к троим лейтенантам приблизился невысокий майор.

— Что такое, Джокер? Опять умничаешь?

— Хаябуса, у нас тут новенькие, — быстро затараторил Джереми, — я тут рассказываю им про нашу славную эскадрилью…

— Ладно, Джокер, помолчи пока. — Майор подошел к новобранцам вплотную. Он пробуравил взглядом Черновца, а затем повернулся к Огневу.

Владимир почувствовал, что взгляд майора словно проникает ему в душу. Лейтенант смотрел на это спокойное японское лицо, на котором застыла легкая усмешка. Вполне дружелюбная усмешка. Кубрик притих. Все внимательно следили за ними.

— Фамилия? — поинтересовался майор через минуту.

— Огнев, — стараясь сохранять спокойствие, ответил Владимир.

— Опыт есть?

Владимир слегка замялся.

— Только учебный и немного практики, — ответил он не так уверенно.

— Угу, — кивнул майор, — значит нету. Ладно, это вопрос времени. Твой позывной.

— У меня нет, — ответил Огнев, чувствуя, что краснеет.

Майор снова кивнул.

— Ну а как тебя называли в академии?

Владимир взглянул в восточные глаза майора и вдруг, неожиданно даже для себя самого, решительно ответил:

— Гнев.

Японец внимательно посмотрел на него. Очень внимательно, словно оценивая, а затем широко улыбнулся и сказал:

— Ну что ж, Гнев, добро пожаловать в нашу эскадрилью. Мы теперь все братья, пока смерть или дембель не разлучат нас.

— Аминь! — весело гаркнули пилоты.

* * *

На четвертом этаже, в самом центре корабля, располагался капитанский мостик. Его огромный, многоярусный зал, наполненный пультами операторов и голографическими экранами карт, был погружен в легкий полумрак. Здесь, надежно защищенный внутренними помещениями и внешней обшивкой «Стремительного», находился мозг корабля. Если бы противник попытался уничтожить мостик, ему пришлось бы полностью разнести центральный отсек или высадить десант. Сделать же это было практически невозможно.

Через всю стену зала протянулся огромный экран, на который выводилось изображение с внешних камер «Стремительного». Изображение было настолько реалистичным, что казалось, будто вместо экрана установлено обычное стекло. При желании на этом экране можно было создать отдельные области, с изображениями, поступавшими с других внешних камер или вывести изображение карты, систем корабля и т. п.

В зале шла обычная рутинная работа. Офицеры сидели по своим местам, уткнувшись в голографические экраны мониторов. Большинство операций не требовало их вмешательства, но, согласно штатному расписанию, за каждой операцией осуществлялся человеческий контроль. Пока «Стремительный» спокойно дрейфовал в расположении восьмого флота Красного Флага, офицеры откровенно отдыхали. Горячая пора начнется для них позже, когда прозвучит команда к бою.

За капитанским пультом сидел полковник Вершин. Место полковника располагалось выше всех в зале, и он мог наблюдать за тем, как работают его подчиненные.

Алексей Иванович Вершин был первым и единственным капитаном «Стремительного». Три года назад он принял командование над этим кораблем и за это время почти сроднился с ним. Коренастый, крепко сбитый генерал вызывал уважение у всего экипажа. Пилоты за глаза называли его Дедом, хотя Вершину было не больше пятидесяти. Возможно, это было связано с тем, что у капитана были совершенно седые волосы. Правда, побелел он в двадцать с небольшим, когда, будучи еще молодым пилотом, врезался на тренировочном истребителе в борт транспорта с топливом. Тогда еще применялись древние истребители МиГ-КИ-220 с обычным фонарем. Бронестекло вылетело, и окислитель потек в кабину. Там он и вспыхнул. Что при этом пришлось пережить Вершину легко представить. Его успели достать из искореженной машины, но с тех самых пор его волосы были абсолютно седые.