Проклятый наследник - [78]

Фрейя с удовольствием познакомилась бы с этим молодым, неопытным Ларкином, если бы ей удалось увидеть, что скрывается за внешним фасадом стражника. В той таверне в Сирадрее девушка была близка к тому, чтобы заглянуть за стену, которую Ларкин возвел вокруг себя. Но Хранитель снова построил преграду между ними. Кем был этот мужчина до того, как обрел бессмертие, и сколько еще в нем осталось от того мальчика? Он был талантливым бойцом, защитником и верующим с твердыми принципами, но кем был Ларкин за всеми этими масками?

Фрейя снова взглянула на свой кубик. Он закрылся, и вечное пламя внутри него исчезло. Вздохнув, принцесса сунула игрушку обратно в карман своего плаща и тут почувствовала, что корабль вздрогнул. Экипаж ослабил якоря и веревки, пока Элрой выкрикивал своей команде последние приказания перед отплытием. Совсем скоро они отчалят от берега, и как только Хеления отплывет от порта, пути назад уже не будет. У Фрейи оставалась последняя возможность, чтобы решить: хочет ли она и дальше рисковать своей жизнью ради Талона или останется в Тобрии и будет жить без него?

Ответ был очевиден. Все нутро Фрейи сжалось, но больше не было тошноты, которую принцесса ощущала совсем недавно. Только волнение, надежда и уверенность. Все будет хорошо. Она просто должна была в это поверить. И когда девушка перевела взгляд на Ларкина, который провел пальцем по лезвию своего огненного меча, она поняла, что ей нечего было бояться. Фрейя прислонилась к ограждению палубы, подняла лицо навстречу солнцу и прислушалась к звукам корабля, готового к отплытию.

Часть II

Глава 23 – Киран

– Нихалос —

Принц Киран совсем не желал такого скорого завершения своего визита в Свободную землю. Путешествие к Стене было для наследника трона долгожданным вмешательством в его повседневные обязанности, которых он только был рад избежать. К тому же Олдрен был прав. Киран интересовался людьми. Они будоражили его любопытство, интриговали его. И хотя Бессмертные Хранители уже не были людьми в привычном смысле этого слова, принцу хотелось бы остаться на некоторое время, чтобы подольше побыть с фельдмаршалом и его послушниками.

Послушниками.

Ложь.

Послушницей.

Зейлан Аларион.

Киран не сводил с девушки глаз. Снова и снова возвращался он к воспоминанию, каково было находиться рядом с ней и посвящать ее в Хранительницы. Ощущение ее горячей ладони в своей он никак не мог забыть и все еще видел красавицу в своих фантазиях. Упрямая, дикая, с такой бронзовой кожей, словно она сама была настоящим сокровищем. И с самыми темными глазами, которые принц когда-либо видел. И темными они были не только из-за цвета ее радужки, но и от того, как мрачно Зейлан смотрела на Кирана. Ненависть и презрение прочел он в этих глазах, устремленных на него. Похожие ядовитые взгляды бросали на Кирана народ и старейший советник его отца Онора, если принц снова принимал неправильное, на их взгляд, решение. И все же взоры, которыми уничижал его Онора, никогда не вызывали в нем сколько-нибудь похожих чувств.

Киран не смог бы описать, что он чувствует, но, несмотря на явное отвращение девушки, ощущал некую связь с Зейлан. Потому что ее ненависть к фейри казалась ему такой же знакомой, как и вкус фиг. Он не должен так думать. Боги! Он ведь скоро станет королем, правителем над всеми фейри. Но принц мог думать только о том, как сильно он ненавидел то, что его вынуждали занять это положение. Хотя большая часть населения не хотела видеть его на троне даже больше, чем он сам не хотел там сидеть.

Но какой у него был выбор? Отец его мертв, а мать оказалась в королевской семье, выйдя замуж. Она все еще носила титул королевы, но в жилах ее не было магии, и поэтому ей не суждено было властвовать над страной.

– Киран? Киран! Ты меня слушаешь?

Отвлекшись от своих мыслей, он поднял голову и посмотрел на свою мать, королеву Зарину, которая обеспокоенно смотрела на него ярко-голубыми глазами. Алебастровая кожа ее щек была покрыта нежным румянцем. Ее светлые волосы, как и у большинства женщин Неблагого Двора, были коротко стрижены, и форма прически подчеркивала ее заостренные уши, украшенные золотыми насадками с бриллиантами.

– Извини. Что ты сказала?

– Я спросила, готов ли ты встретиться с советниками твоего отца, – сказала Зарина, поджимая губы, но голос ее подрагивал от беспокойства.

Если при дворе и существовал человек, который догадывался, насколько ему претила мысль о наследовании трона его отца, короля Невана, то это была мать принца. Но Киран и королева никогда не говорили об этом открыто. Слова были слишком опасны, чтобы их произносить, но иногда Киран верил, что замечает это знание в глазах матери. Она вздохнула:

– Где ты только опять витаешь в своих мыслях?

– Я просто устал, – солгал Киран, притворно зевая. Он был уверен, что мать не осудит его за интерес к людям, как все остальные фейри. Но принц не хотел вступать в дискуссию. Их и так было слишком много в последнее время.

– Путешествие оказалось более утомительным, чем ожидалось.

– Ты знаешь, что тебе не нужно было уезжать. Тиган мог бы взять эту ответственность на себя.