«Проклятые вопросы» Великой Отечественной. Утерянные победы, упущенные возможности - [13]

Действовать советское командование могло двояко — активно и пассивно. Но гораздо лучше было постараться сочетать оба варианта.

Вариант первый — пассивный. Главную роль в создании северного фаса Минского котла сыграл LVU моторизованный корпус группы Гота. Давайте рассмотрим более внимательно его маршрут от границы и до Минска. Он будет следующим: Мяркине — Варена — Вороново — Ошмяны — Молодечно — Ра-дошковичи — Острошицкий Городок. Этот маршрут удивительно хорошо совпадает с современной картой автострад: А-233, Р-20, Р-43 и так далее. «Наши моторизованные войска вели бои вдоль дорог или вблизи их, а там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемы», — пишет генерал Блюментрит. Разумеется, в 1941 году это были скорее дороги, а не автострады, но даже в качестве дорог таковые пересекают множество рек и речек. Все-таки наступали танки Гота в лесисто-болотистой Белоруссии, а не в пустыне Сахара. В результате, если ограничиться сугубо пассивными мерами, даже не поднимая вопрос об организации обороны и тем более нанесении контрударов, а просто взрывать мосты, командир корпуса генерал Адольф Кюнтцен столкнется с проблемами, решить которые будет крайне сложно.

Перечислим по порядку. Взрываются мосты через реку Ошмянка под Ошмянами, реку Оксна у Смор-гони, реку Цвитень у села Мясота, реку Рыбчана у Ра-дошковичей. Заметьте, мы перечисляем только реки, находящие в глубине советской территории, как уже говорилось, предполагается, что мосты, находящиеся в относительной близости к границе, будут немцами захвачены в полной сохранности. Но даже этого хватит, чтобы LVII корпус безнадежно опоздал на встречу cXLVII моторизованным корпусом из группы Гудериана, а стремительный бросок превращается в напряженную и изнурительную работу саперных частей. Разумеется, все упомянутые реки — это совсем не

Северная Двина и тем более не Днепр, а значит, форсировать их можно. Однако обязательно учтите, что пехотинец может перейти по бревнышку через взорванный пролет, а танку это недоступно. Более того, понтонная переправа, по которой проскочит танковая рота, совершенно недостаточна для прохода корпуса со всей артиллерией и тыловым хозяйством. И, как мы уже говорили, немецкая армия просто не располагала понтонными парками в необходимом количестве. Как правило, немецкий корпус имел в своем составе строительный батальон из 3-5 мостостроительных колонн (рот), а механизированный корпус мог иметь еще дорожный батальон. Этого вполне достаточно для приведения в порядок тыловых коммуникаций, но не хватит для наведения переправы под огнем противника.

Обычно историки гораздо больше любят рассказывать о действиях группы Гудериана, благо этот самый известный из панцер-генералов оставил очень подробные и утомительно скучные мемуары. Мы из принципа не будем говорить о действиях 2-й танковой группы, ограничимся лишь замечанием, что если бы был взорван мост через Неман у Столбцов (а Гуде-риану до Немана было гораздо дольше, чем войскам на северном крыле Восточного фронта), то и южная половина Минского котла сразу переходит в сослагательное наклонение.

Чтобы принять такие меры, совсем не обязательно быть Гинденбургом, вполне хватит командира N-ского пехотного полка. Если же взорвать мост через Днепр у Кременчуга и таким образом лишить немецкую 1-ю танковую группу плацдарма на левом берегу, то Киевский котел не состоится в принципе. Да, крупные мосты — сооружения очень прочные, недаром те же англичане для их разрушения использовали свои знаменитые 5-тонные бомбы «Толлбой», но ведь перед советским командиром не стоит задача сровнять мост с землей. Достаточно максимально затруднить восстановление моста — и все немецкие планы разлетятся в пыль. Кстати, мы не беремся утверждать, что в этом случае Юго-Западному фронту генерала Кирпо-носа пришлось бы легче, но то, что весь ход боев на южном крыле Восточного фронта пошел бы по иному сценарию, — это несомненно.

Теперь переходим ко второму варианту — активным действиям против войск генерала Гота. Самой известной попыткой является так называемый «контрудар» конно-механизированной группы генерала Болдина. Столь пренебрежительное название дано ему за ничтожные результаты, достигнутые столь крупными силами. Собственно, Болдин в реальности провалил операцию, еще не начав ее, так как не сумел сколотить ударный кулак. И опять же, для решения задачи нам не требуется Гинденбург, да и вообще полководец не требуется. Нужен аккуратный, въедливый, терпеливый, жесткий начальник штаба — и не более того.

Начнем с того, что целью Болдина стал XX корпус

9-й армии, а не танковые соединения генерала Гота, под удар попала его 256-я пехотная дивизия. Между прочим, 256-я дивизия принадлежала к дивизиям четвертой волны и была сформирована только в сентябре

1939 года. В Польской кампании она не участвовала, находясь в резерве. В июле 1940 года дивизия была передана 6-й армии во Франции, причем в боевых действиях она опять же не участвует, неся гарнизонную службу в Бретани, за 2 месяца дивизию трижды переподчиняли различным корпусам. В общем, на пути 6-го и 11-го мехкорпусов и 6-го кавкорпуса находилась сырая, неопытная пехота, или, попросту говоря, это были смертники, особенно если учесть, что группа Боддина имела более 1100 танков, в том числе 450 КВ и почти 300 Т-34. Между прочим, это больше, чем имел в своем распоряжении генерал Гот.