Проклятые сокровища - [48]

- Внимательно прочтите, собственной рукой напишите «С моих слов записано верно» и распишитесь вот здесь, – Туран передал протокол и указал место для росписи.

Утус Воган всё ещё подрагивает от пережитого потрясения. Как пальцы дрожат, а красные пятна на его щеках то пропадают, то появляются вновь. Но, между тем, приказчик прилежно уставился в протокол. Читает и даже вникает в смысл.

Туран украдкой вздохнул. Какой облом! Обрадовался: в два дня громкое убийство раскрыл. Нашёл преступника, который сломался на первом же допросе, расплакался, как девица на богомолье. Впредь наука. Предупреждал же утус Бизин: среди обывателей попадаются такие психи, которые на себя вину берут. Ладно бы из-за страха или денег, так нет же – ради ущербного желания почувствовать себя значительной фигурой.

- Благодарю вас, вы можете идти, - Туран ловко вытащил из рук приказчика подписанные листы.

- А как же… - утус Воган удивлённо захлопал глазками. – Я же сознался. Во всём.

- Идите! Идите! – Туран устало махнул рукой. – Если понадобитесь, мы вас вызовем.

В душе Магур Воган испытывает преогромное облегчение. Словно не с допроса, а с исповеди идёт. Дверь за приказчиком закрылась. Хотя… разница не принципиальная.

Допрос остальных приказчиков не занял много времени. Ничего путного о Влиге Амносе они не сообщили, да и не могли сообщить. В «Модные платья и шляпы» купец заглядывал редко, от силы раза два-три в год. Влиг Амнос вполне доверял старшему сыну.

- Разрешите? – в кабинет зашёл утус Амнос.

- Да, прошу вас, - Туран сложил стопочкой исписанные протоколы.

От утуса Амноса несёт глубоким сожалением и обидой. Что самое интересное, какого-либо страха в эмоциональном фоне старшего Никара нет и в помине. Так бывает, когда час за часом строишь карточный домик, а он, зараза, на предпоследней карте рассыпается из-за младшей сестрёнки, которая слишком громко хлопнула дверью.

- Будете заводить уголовное дело? – с вызовом спросил утус Амнос.

Туран демонстративно убрал протоколы и блокнот в кожаную папку. Пусть сначала пояснит, о каком деле идёт речь.

- Этот болван Магур мне всё рассказал, - утус Амнос присел на стул для посетителей.

Ах вот оно что. Туран сдвинул папку на край стола.

- Скажу вам честно – не знаю, - ответил Туран. – Разве утус Воган не сообщил вам, что всё не относящееся к делу об убийстве вашего отца я не стал заносить в протокол.

- Зато тщательно записали в свой блокнот каким-то хитрым шифром, – парировал утус Амнос.

Туран усмехнулся. Даже не все выпускники провинциальных гимназий знают о существовании стенографии, так называемого скоростного письма. Чего уж говорить об необразованных обывателях.

- Посоветуюсь со старшим следователем утусом Бизиным, официально он ведёт расследование, – объяснил Туран. – Хотя, на мой взгляд, никакого дела не будет. В самом печальном случае вас ждёт проверка со стороны казённой палаты, но и этого может не быть, если вы расскажете, зачем скупали долговые обязательства младшего брата.

Никар Амнос крепко задумался. В его эмоциональном фоне бушуют нешуточные сомнения и острое желание послать следователя на три весёлых буквы. Но здравый смысл и прагматизм одержали победу.

- Вы предоставляете мне возможность объясниться, - начал утус Амнос. – Грех не воспользоваться. Так и быть, расскажу.

Туран быстро вытащил из папки блокнот, пару новых карандашей и приготовился записывать.

- Пару лет назад мой братец крепко подсел на карты, - произнёс утус Амнос. – Он и до этого любил в картишки перекинуться, чарочку налить, но по-божески. По крайней мере сидел в конторе над «Старым охотником» и даже перебирал какие-то бумажки.

А потом начал пропадать вечерами, опаздывать на службу, а то и вообще забывать про неё. Причина раскрылась, когда однажды днём при мне в контору над «Старым охотником» ввалился кредитор и в нецензурных выражениях потребовал от отца выкупить долговые расписки Ласса. В противном случае грозился упрятать моего братца в долговую тюрьму.

Уже после смерти отца приказчик Эдин Щитин рассказал мне, как Ласс повадился таскать дневную выручку, из-за чего отец запретил ему появляться сначала в магазине, а потом и в конторе. По этой причине Ласс и побежал к ростовщикам.

Никар Амнос печально улыбнулся. Чувствуется – история младшего брата не доставляет ему ни радости, ни удовольствия, только сожаление и обиду.

- Видите ли, - утус Амнос посмотрел прямо в глаза. – Я ведь не просто работал на отца. Нет. Он учил меня вести дела: доходы, расходы, налоги, взятки, чего уж там греха таить. Но с полгода назад, ничего не объяснив, отец отстранил меня от управления делами. Просто взял и отстранил, перевёл на положение старшего приказчика. Да ещё ворчать начал, дескать, прибыль от моего магазина растёт слишком медленно. Ничего подобного раньше не было.

В среднем мой братец спускал до двух сотен в день. Знаете ли, при всём нашем достатке и внешнем блеске, - утус Амнос провёл кончиками пальцев по лацкану дорого сюртука, - это слишком много. Но только вчера я закончил проверку бухгалтерских книг отца и ужаснулся. Подтвердились наихудшие опасения. Последний год мы работали исключительно на дурную страсть моего брата. Всю прибыль отец спускал на погашение его долгов. А я-то дурак всё ни как не мог понять: почему это отец отказался от планов открыть третий магазин кожгалантереи. Верное дело. Расширяться надо. Пока кто-нибудь ещё не додумался.