Проклятые экономики - [42]

Постепенно во владение испанской короны попали огромные по размеру территории в Северной, Центральной и Южной Америке, которые были несказанно богаты золотом и серебром, ставших главными источниками доходов страны.

Сразу же после того, как испанские короли осознали масштаб богатств, которые можно было «добыть» в колониях, во избежание их расхищения и для пресечения любых попыток самоуправства наместников в Америку были отправлены многочисленные королевские чиновники, ведшие тщательный учет добываемых в колониях драгоценных металлов.

Испанская корона различными способами «выжимала» драгоценные металлы из своих колоний. Первоначально действовал закон «кинто» (исп. quinto, что означает «пятая часть»), по которому пятая часть любой военной добычи или обнаруженных запасов драгоценных металлов отходила в пользу испанского короля [56]. Со временем роль военной добычи, отнимаемой у индейцев, отошла на второй план, и основным источником драгоценных металлов стали рудники, приносившие баснословные доходы короне. Так, например, один только рудник Потоси, расположенный в одноименном боливийском городе, приносил более миллиона песо (серебряных монет) в год, что равнялось 250 тоннам серебра [57].

Потекшие в метрополию богатства стимулировали амбиции до того стесненных экономическими обстоятельствами и решениями кортесов властей Испании. Карл I, внук Фердинанда, захотел стать императором Священной Римской империи. Чтобы подкупить немецких герцогов и королей, обладавших правом избрания императора, ему были необходимы средства. Жесткое противостояние по поводу бюджета и сборов с населения с кортесами и в целом испанским обществом, вылившееся даже в восстание комунерос («сообществ»), поднятое рядом кастильских городов во главе с Толедо в 1520 году, закончилось «ничьей». Карл получил свои бюджетные возможности в основном за счет денег из колоний, но роли кортесов в противостоянии не забыл и параллельно стал стремиться ограничить возможности кортесов и максимально милитаризовать страну. Это отвечало как его геополитическим амбициям, так и необходимости «занять» дворян и создать мощный механизм подавления внутренней оппозиции.

В 1519 году Карл таки был избран императором Священной Римской империи и собрал под своей властью огромные территории. Ни один из королей в истории Европы не имел столько титулов – только королевских корон у него было 17! Милитаризированная страна не могла не воевать, и Карл вел бесконечные войны – в первую очередь с Францией, являвшейся главным геополитическим соперником Габсбургского дома. Он вел войны против Османской империи, обосновывая их защитой католицизма в Европе, и активно боролся с протестантизмом, набиравшим обороты в его германских владениях [58].

Драгоценные металлы, завозимые из Нового Света, стали источником средств для того, чтобы снабжать всем необходимым постоянно ведущую войны огромную армию и разросшийся бюрократический аппарат, а также обеспечивать непомерно (вернее – пропорционально росту доходов) растущие потребности королевского двора. Независимость финансирования двора и армии от внутренних поступлений лишала кортесы политической силы, и их роль в государстве стремительно сокращалась не только из-за нелюбви императора: общество переставало видеть в них необходимый противовес королевской власти, скорее, наоборот, они уже представлялись тормозом на пути Испании к успеху. Да даже если и противовес, зачем он при таком росте благосостояния, низких податях, военных успехах?

Между тем сверхдоходы делали свое дело. Американское серебро резко повысило спрос на товары конечного потребления в метрополии. На протяжении XVI века это даже способствовало активизации существовавших секторов экономики. Благодаря появлению новых рынков сбыта в колониях испанская промышленность и ремесла динамично развивались в начале XVI века. Осваивающие Новый Свет конкистадоры нуждались в продовольствии, оружии, одежде и прочих необходимых для жизни товарах и были готовы щедро платить за них американским золотом и серебром. Главной отраслью промышленности стало производство сукна, поскольку в Испании было очень распространено овцеводство. Кроме того, Испания экспортировала продукты питания (вина, фрукты и оливковое масло), металлы, а также изделия из кожи. Однако абсолютизм, непредсказуемость государственной политики, разобщенность испанских регионов, феодальные отношения тормозили развитие собственного производства. Неожиданно оказалось, что можно закупать все товары в других странах (в том числе в неиспанских владениях императора) и продавать на внутреннем рынке. Единственным реальным стимулом к развитию был доход от сбыта товаров в колониях, на торговлю в которых корона имела монополию. Однако и туда можно было направлять импортные товары, маржа всё равно была очень высока.

Качество испанской продукции, разумеется, оставляло желать лучшего – попытка «быстрой индустриализации» в условиях местного протекционизма, так же как спустя 400 лет в Аргентине, привела к отсутствию кадров, технологий, опыта – все компенсировалось растущими доходами. Даже в самое благоприятное для экономики страны время – во вторую половину XVI века, объем импорта значительно превышал объем экспорта, и товары из Англии, Франции и Нидерландов пользовались на внутреннем рынке значительно большим спросом. Закупалась даже, казалось бы, в изобилии имеющаяся в стране шерсть.