Проклятые экономики - [43]

Период европейской экспансии длился дольше, чем власть первого императора. Борьба Карла с протестантизмом в своих германских владениях закончилась провалом, он отрекся от престола императора, ушел жить в монастырь и поделил свои владения между своим братом Фердинандом, ставшим следующим императором, и сыном Филиппом, получившим испанскую корону и американские колонии, а также Нидерланды, Франш-Конте (ныне регион Франции) и испанские владения в Италии. Король Филипп II (годы правления: 1556–1598) объявил о беспощадной борьбе с Реформацией и продолжил активную военную экспансию предшественников.

В 1581 году он, воспользовавшись династическим кризисом в Португалии, посредством Иберийской унии добился включения страны (вместе с огромными колониальными владениями) в состав Испании. Таким образом, Испания стала не только европейским, но и мировым гегемоном.

К концу XVI века Габсбургская Испания вела ряд изнурительных и невероятно дорогостоящих войн. Изобилие средств и отсутствие достойных соперников (более сильных, чем индейцы или повстанцы на периферии) быстро привели к полной остановке развития вооружений и военной стратегии. А самовластие короля и щедрость короны к военным чинам вывели на командные высоты в европейской армии самых лояльных, но далеко не самых умных. К тому же европейская Испания теряла тысячи самых предприимчивых, профессиональных, отважных идальго в год – те перебирались в колонии. Борьба Филиппа с протестантизмом вызвала масштабное народное восстание в Нидерландах, которое вылилось в кровопролитную многолетнюю войну. Положение усугублялось тем, что восставшим стала помогать Англия. Попытка монарха в 1588 году остановить Англию окончилась провалом. Огромный, но несовременный и плохо управляемый испанский флот, названный «Непобедимой армадой», был наголову разбит, и Испания начала терять статус «владычицы морей», уступая его Англии и де-факто независимым Нидерландам. Пираты и каперы на службе этих держав начали активно захватывать нагруженные драгоценными металлами испанские галеоны, атаковать испанские порты в Новом Свете, блокировать транспортные пути, что сказывалось на финансовом положении страны не лучшим образом. Борьба с Османской империей и лояльными ей североафриканскими пиратами за Средиземное море тоже давалась испанскому флоту очень тяжело, хотя на этом фронте Испания еще сохраняла инициативу. Неудачей закончилось и вмешательство Филиппа в гражданскую войну во Франции: протестанты-гугеноты в 1594 году одержали верх над испанской армией, изгнав ее из Парижа.

В середине XVI века на войну уходило до 80 % бюджета страны [59]. Планомерное вливание на рынок огромного количества золота и серебра из колоний оставалось единственным средством поддержания уровня расходов. Однако прогресс не стоял на месте – к середине XVI века в Европе появляются новые технологии добычи серебра из бедных руд и рудники Восточной Европы начинают выдавать на рынки в 7–8 раз больше серебра, чем раньше. Испания к середине XVI века завозит в Европу в 60 раз больше серебра, чем в конце XV века [60],[61],[62]. Вместе с колониальными драгоценными металлами восточноевропейское серебро создает на рынке Европы (на котором действует бивалютный стандарт) «количественное смягчение» такого масштаба, что цены на основные товары за несколько десятилетий вырастают в 4 раза.

Испанская промышленность, казалось бы, начавшая рост в середине века, к концу XVI – началу XVII века впадает в кризис – никому не нужны дорогие и некачественные товары. Производство сукна и других тканей, являющееся основной ее отраслью, фактически сошло на нет, уступив рынок импортной продукции, которая оказалась дешевле испанской. То же самое происходило и в других сферах производства. Сельское хозяйство Испании также находилось в глубочайшем упадке, а высокие таможенные пошлины и состояние войны едва ли не со всем миром убивали торговлю.

Пока испанские короли воевали, колонии организовывали свою жизнь, которая требовала всё больше ресурсов, а правители колоний и местная знать становились всё более изощренными в методах обогащения и учились жить в реальности постоянной войны их патронов со всеми теми странами, с которыми им было бы куда выгоднее торговать.

К концу XVI века контроль над морскими путями между Новым Светом и Испанией уже не принадлежал короне. Более того, атаки британцев и французов на прибрежные города Южной Америки стали постоянными (они останутся таковыми до XIX века). Испанцы часто теряли галеоны, груженые золотыми и серебряными слитками, но не реже, по-видимому, тонули, атакованные неприятелем, галеоны, до верху заполненные булыжником или свинцовыми чушками. Предприимчивые местные губернаторы сообщали об отправке драгоценного груза пиратам, сам же груз тайно прятали, заменяя его балластом – в итоге золото и серебро оставалось им, а официально числилось «утраченным в море».

К середине XVII века начался спад притока драгметаллов в Испанию – помимо морских потерь и жульничества на это влияло оскудение рудников. В последнее десятилетие XVI века наблюдался пик импорта драгоценных металлов – Испания получила серебра на 5,3 млн песо. До 1620 года он еще удерживался на близком уровне, но уже к десятилетию 1651–1660 он упал до 1 млн песо