Проклятые экономики - [130]
Но проблемы не мешают стране быть успешной. Израиль давно не зависит ни от американской помощи, ни от пожертвований. В 2019 году ВВП Израиля на человека составил более 40 тыс. долларов (21–23 место в мире; для сравнения: в России – 11 тыс., 60 место в мире) при росте в XXI веке в среднем на 3,5 % в год, рост в 2019 году составил 3,3 % (то есть в долларах на человека это в 12 раз больше, чем в России) [643]. Основными сферами производства является высокотехнологичная продукция, продукция химической промышленности и сельского хозяйства, пищевой и фармацевтической промышленности, а также легкой промышленности. Основными направлениями экспорта являются США (28,8 %), Великобритания (8,2 %), Гонконг (7 %), КНР (5,4 %) и Бельгия (4,5 %)[644]. Импорт в Израиль составляют в основном сырьевые товары, военная техника, необработанные алмазы, обработка которых также играет видимую роль в экономике страны, и зерно. Главными поставщиками продукции являются США (11,7 %), КНР (9,5 %), Швейцария (8 %), Германия (6,8 %), Великобритания (6,2 %), Бельгия (5,9 %), Нидерланды и Турция (4,2 %), а также Италия (4 %)[645]. Израиль представляет из себя хорошо диверсифицированную и динамично растущую экономику, с высокими доходами населения, мало зависящую от международных рынков (в 2008 году израильская экономика продолжала расти) и хорошо сбалансированную.
Своим успехом Израиль обязан прежде всего своим проблемам и трезвости политики, в основу которой были положены принципы либеральной демократии – эффективное правоприменение, уважение к праву собственности и правам личности, широкие свободы, в первую очередь, свободы ведения бизнеса, а также разумная социальная поддержка населения. Отсутствие единого источника богатства заставило изобретать множество различных цепочек создания стоимости; множество групп и страт, объединенных разными интересами и идеалами, создали «общественный договор», основанный на соблюдении законов и сбалансированной системе законодательства; наличие внешней угрозы и проблемы на международной арене позволили сконцентрировать финансовый и человеческий капиталы внутри страны и эффективно их использовать.
В отличие от Израиля (и Тайваня, о котором речь пойдет ниже), Япония – страна с многовековой историей, и чтобы понять события японского экономического чуда второй половины XX века, надо начать со Средних веков.
Японская цивилизация развивалась достаточно изолированно по естественным причинам (островное положение в первую очередь) в течение почти полутора тысяч лет с момента образования первого централизованного государства. Постепенно сформированная социальная система была похожа на европейскую феодальную модель, «пульсировавшую» от феодальной раздробленности к феодальному единству и обратно. Была в Японии и своя «эпоха мажордомов»: в конце XII века власть в стране де-факто перешла в руки военного правителя (крупного феодала) – сёгуна, и такое положение дел сохранялось почти до XX века.
Закрытие Японии для внешних контактов и рынков около 1640 года было удивительным следствием исторических и культурных обстоятельств. Первояпонцы – выходцы с территорий нынешних Кореи и Китая, которые в течение нескольких тысячелетий мигрировали на юг Японского архипелага, по мере своего расселения на островах встречались с коренными жителями – айнами, которые жили здесь еще до времен аграрной революции, за 13 000 лет до наших дней. Айны (чьи черты значительно больше похожи на европейские, чем на монголоидные, носили длинные бороды, по некоторым данным, среди них было много рыжеволосых) вели менее цивилизованный образ жизни, в основном были объединены в племена и промышляли охотой и рыболовством. Для мигрантов они были дикарями, опасностью, с которой из-за разницы культур невозможно было сотрудничать [646]. За тысячу пятьсот лет до смерти Сёгуна Иеясу (и закрытия страны) японцы создали первое японское государство (Ямато), и границы обитания японцев и айнов четко определились, а айны стали официально единственной серьезной внешней угрозой, «варварами», символом и воплощением врага. В официальное титулование сёгуна входило звание «защитник от варваров». Именно охрана северных границ Ямато от набегов айнов сформировала основу для появления самурайской культуры, схожей с культурой европейских или китайских феодалов-дворян, и тем не менее более суровой, милитаризированной и кодифицированной. Представьте себе ощущения японцев, когда в середине XVI века первые корабли португальцев достигли японского архипелага: усталые, грязные, бородатые португальцы были удивительно похожи на айнов – тех самых дикарей, врагов, пугал для детей и угрозу для культуры японской цивилизации. Они, как и айны, говорили на другом языке. Японцы, не встречавшие никогда представителей других рас, не могли не предположить, что от европейцев исходит схожая угроза, а кооперация с ними так же невозможна (если не верите – представьте себе, что перед вами опускается звездолет, а из него выходят… монголо-татары с кривыми саблями и в боевых одеждах. Что определит ваше отношение к ним – звездолет или кривая сабля?).
