Прóклятое золото Колымы - [110]

История фотографии генерала Ойямы

Очень интересную подборку из 15 фотографий, помеченных на обратной стороне красным карандашом инициалами «И.М.», я приобрёл в Москве в магазине «Комбриг». Лежали они в глубине витрины с плохим освещением, перетянутые резинкой, безымянные, и даже ценник был плохо виден.

Бывая в этом магазине несколько раз в году во время командировок, я не очень-то обращал на них внимание. Но однажды попросил показать поближе. Недовольный продавец долго искал ключи, ворчал что-то себе под нос. Короче говоря, минут через двадцать я уже перебирал эти фотографии и узнавал многие из них. Почти все они были опубликованы в «Летописи Русско-японской войны (1904–1905 гг.)», издаваемой по итогам событий в Санкт-Петербурге. Особенно мне запомнилась фотография японского генерала Ойямы.

Ойяма Ивао – главнокомандующий всеми войсками японской Маньчжурской армии во время Русско-японской войны 1904–1905 гг., фельдмаршал, маркиз, выходец из самурайской семьи. Прославился ещё в Японо-китайскую войну 1894–1895 гг. как герой Порт-Артура и Вей-Хай-Вея, где командовал 2-й армией. Изучал военное дело в Пруссии, Швейцарии и Франции, дважды был военным министром в правительственном кабинете Японии. Принимая участие в реорганизации японской армии, отдавал предпочтение германской военной доктрине, неоднократно выигрывал сражения в Русско-японской войне 1904–1905 гг., нанося серьёзные поражения русской армии под командованием генерала Куропаткина. В ходе боевых действий предпринял попытку в сражениях под Ляояном и Мукденом повторить Седанскую операцию 1870 г., когда немецкие войска окружили и разгромили французскую армию.

По свидетельству очевидцев, генерал, вернее, маршал Ойяма всегда считал себя солдатом и демонстрировал полное отсутствие интереса к политике.

На фотографии генерал Ойяма запечатлён сидящим на потертом венском стуле, установленном прямо на траве. Генерал облачён в походный мундир с крупными звёздами на обшлагах рукавов и прикреплёнными низко, на уровне живота, двумя орденами, расположенными симметрично с левой и правой стороны. До блеска начищенные сапоги с широкими голенищами, едва заметная на фотографии сабля с левой стороны и походная фуражка с коротким козырьком завершают фотопортрет.

Весьма примечательны твёрдое волевое лицо генерала, пронзительный взгляд с присущим японцам разрезом глаз и короткая седая бородка квадратной формы.

Эта фотография обошла в то время практически все печатные агентства мира, освещавшие события Русско-японской войны 1904–1905 гг.

Некоторые из фотоснимков неизвестного фотографа действительно уникальны, не потеряли чёткости изображений и удивительно хорошо сохранились. А ведь с момента их изготовления прошло уже больше ста лет. Нельзя было не заметить, что фотограф, сделавший снимки, обладал и высоким художественным вкусом. Особенно это видно на фотографиях, где засняты японские санитары, переносящие раненых русских военнопленных.

Теперь все эти фотографии и открытки с жанровыми сценками с театра военных действий хранятся в нашем музее и уже участвовали в двух выставках, одна из которых международная.

Как эти фотографии попали в Россию – выяснить не удалось, однако в одном из русских журналов периода 1904–1905 гг. я прочёл сообщение о взятии в плен японского фотографа. Там же были опубликованы и некоторые снимки, оригиналы которых нам посчастливилось приобрести и которые демонстрируются в настоящее время в Доме музеев ДВГТУ.

Немного позже в альбоме о Русско-японской войне, изданном С.М. Прокудиным-Горским в Санкт-Петербурге, я обнаружил фотографию, на которой были запечатлены главный фотограф 1-й японской армии и его помощник.

История о пленённых кораблях (реквием)

Порт-Артур и Цусима – непроходящая печаль и вечная боль России и особенно российских моряков. Меня нередко спрашивают: «А зачем об этом вспоминать? Ведь и Порт-Артур, и Цусима, и Русско-японская война 1904–1905 гг. в целом – это наши позор, слабость, поражения…»

О Русско-японской войне 1904–1905 гг. написано немало, и наше поражение в ней многие списывают на техническую отсталость вооружения и кораблей, на некомпетентность командования. В то же время отмечается храбрость и самоотверженность русских офицеров, солдат и матросов.

Мы помним подвиги «Варяга» и «Корейца», «Стерегущего» и «Рюрика». И стыдливо умалчиваем о том, что практически вся 3-я Тихоокеанская эскадра адмирала Небогатова сдалась в плен, подняв на реях белые флаги. Да и многие затопленные русские корабли были подняты японцами и служили долгие годы, но уже в военно-морском флоте Японии. Вот о них и пойдёт речь.

Начнём с легендарного крейсера «Варяг», который вступил в строй в 1901 г. Строился он в Филадельфии (США). Из-за некачественных заводских работ крейсер не мог развивать высокую скорость и ввиду малой боевой ценности был направлен в январе 1904 г. в Чемульпо в качестве стационера (так назывались корабли, постоянно находившиеся на стоянке в иностранном порту для обеспечения деятельности дипломатического корпуса). 27 января 1904 г. под командованием капитана 1-го ранга В.Ф. Руднева «Варяг» принял бой с японской эскадрой в составе одного броненосного и пяти лёгких крейсеров при поддержке миноносцев, в неравном бою получил серьёзные повреждения, вернулся на рейд Чемульпо, где и был затоплен командой. Уже через четыре месяца поднят японцами, переименован в «Сойя» и включён в состав их флота как учебный корабль. В 1916 г. выкуплен Россией и отправлен на ремонт в Англию, где незаконно конфискован и продан на слом. Во время буксировки налетел на камни недалеко от городка Лендалфут в Ирландском море и затем был разрушен жестоким штормом. Разобран водолазами по частям в 1924–1925 гг. Подвиг «Варяга» нашёл широкое отражение в произведениях литературы и искусства, а погиб он вот таким нелепым образом.