Проклятие женщины - [42]

— Слушаю, — сухо произнёс Рома.

— Здравствуй, Свет очей моих! — мягкий Катин голос показался таким родным и близким, что снова захотелось вернуться в то счастливое время, когда они занимались любовью ночи напролёт. Когда рак мозга был каким-то отдалённой и малопонятной болезнью, когда смерть казалась чем-то, что случается с другими. Её голос живо напомнил те радостные времена, когда он хотел прожить с ней долгую и счастливую жизнь, а разница в возрасте его ни капли не смущала.

— Привет, — непроизвольно смягчился Роман. — Прости, что давно не звонил… — он даже не мог припомнить, когда это делал в последний раз. Затем вспомнил, что даже не поздравил её с новым годом. Как-то вылетела Катя у него из головы.

— Не надо, я всё понимаю, — перебила она. — Столица… Город одного дела.

— Как у тебя жизнь?

— Что у меня может произойти?! Всё тихо и мирно течёт. Лекции, зачёты, глупые попытки подкатить…

Роман почувствовал, как на него набросилась ревность. С яростью и силой медведя принялась терзать душу. Применив нечеловеческие усилия, Рома потушил огонь чувств. Всё же эту женщину он уже прекратил считать своей.

— … вчера вот ногу подвернула. Купила новые сапоги. На высоком каблуке, как ты любишь, и…

Роман слушал вполуха. Он понимал, что надо сказать решающее: «Не звони мне больше». Однако не мог себя заставить произнести эти четыре слова. Надеялся, что и так уже всё ясно. Но женщины они такие… из последних сил цепляются за не своего мужчину.

На кухне играла старая, но не потерявшая своей задорности, попсовая песенка. Обе сестры даже подпевали.

— Я знаю, что ты приезжал, — неожиданно произнесла Катя.

Роман сглотнул тягучую слюну.

— Забрал Аню и уехал, — продолжала она резать как по живому.

Родной город был маленьким, и до Кати эти новости бы непременно дошли. Рано или поздно. Просто Роман не рассчитывал, что бывшая возлюбленная об этом узнает так скоро.

— Я на тебя не обижаюсь… — она так тяжело вздохнула, будто ей уже тысяча лет. — Просто прошу… Остановись! Пожалуйста, остановись!

— Ты о чём? — спросил Роман.

Конечно же, он догадывался, о чём просила Катя. При этом не понимал, как она могла об этом знать. Женщины любят говорить полунамёками, в упор не замечая, что большинство мужчин их не понимает. Поэтому Рома посчитал, что Катя говорит о чём-то своём.

Бывшая возлюбленная тяжко вздохнула.

— Я о том, что ты делаешь, — жёстко произнесла она. — Ты уехал, оставил меня тут… Теперь это… Да ещё и то, чем ты занимаешься… Остановись!

— Что ты несёшь? — Рома вскочил с дивана, подошёл к окну. — Можешь внятно выражаться?! На лекциях у тебя это вроде получается! Или за последние годы разучилась?! Да и чем я занимаюсь? Ты знаешь или просто ляпнула?

Катя тяжело вздохнула.

— Ты занимаешься нехорошим, за это твоя мать и поплатилась…

— Мать мою не трожь, — прорычал Рома. — Если ты думаешь, что такими примитивными методами сможешь меня вернуть… Я же сказал: как устроюсь, перевезу и тебя сюда. Но ты сама не хочешь. Так какие проблемы?! Я молодой и здоровый, мне нужно строить свою жизнь, а не торчать в этом клятом мухосранске! Понимаешь?

— Понимаю, — прошептала Катя. — Я просто хочу, чтобы ты вернулся, Свет очей моих! Иначе… — не договорила она.

— Что «иначе»? — передразнил Роман. Он глубоко вдохнул и, наконец, произнёс. — Не звони мне больше. Между нами всё кончено. Всё… как говорится, нам вместе было хорошо, но времена изменились. Прости и прощай.

Не дожидаясь ответа, он положил трубку. Бросил телефон на диван и покрутил печатку на пальце. На секунду захотелось снять её, чтобы навсегда разорвать последнюю связь с прошлой жизнью. Рома даже попытался, но стянуть украшение не смог.

* * *

Половину ночи Роман не спал. Вначале мешала Варя своими приставаниями. Разогретая алкоголем, она хотела секса. Рома же с трудом сдерживался, чтобы не наорать на неё. Затем не выдержал и ушёл на кухню, заварил растворимого кофе и минут тридцать цедил его, ждал, пока сожительница уснёт. Именно в эту ночь он понял, что с Варварой его больше ничего не связывает. Она балласт, который он для чего-то взялся тащить. Однако отпустить он её уже не мог. Она слишком много знала.

Когда Рома вернулся в комнату, Варвара уже спала, широко раскинув ноги. По щеке стекала струйка слюны. Пахло перегаром. Рома лёг на самый краешек постели, уткнулся в подушку и попытался заснуть. Не тут-то было. В голову полезли различные мысли. Они сменяли друг друга с лихорадочной скоростью, мелькали, словно в калейдоскопе, перепрыгивали на отвлечённые темы. А где-то на фоне всего этого мелькали мысли о Кате. О том, как так получилось, что расстояние убило его любовь на корню, причём так скоро?

Наконец, его захватил сон. Уже под утро снилось, как он на птеродактиле летел над зелёными лесами, и было в душе такое чувство лёгкости, словно он свободен от всех оков человечества.

— Вставай, — потеребила за плечо Варя.

Рома несколько мгновений пытался вновь вернуться в сон, продолжить полёт на доисторической птице.

— Вставай! — снова подёргала за плечо сводная сестра. — У тебя тут уже телефон почти разрядился от пропущенных звонков.