Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания - [43]

Вот такая история, Гвендолен. Не знаю, получилась ли она краткой, но судя по тому, как внимательно вы слушали, довольно любопытной. Не правда ли?

— Вы хотели попросить моего совета, — Гвендолен могла только шептать, потому что в горле пересохло. Она ясно представила чуть согнутые, неправильно сросшиеся пальцы на левой руке Баллантайна и увидела перед собой, как по улице, идущей в порт, четким шагом спускается отряд эбрийских гвардейцев в рогатых шлемах, а за их спиной поднимается зарево горящего дворца.

— Ну да, конечно, — Логан встряхнул головой, похоже, видение Гвендолен было настолько ярким, что передалось ему. — Как вы думаете, Гвен — вот этот человек чудом спасся. Его предали те, кому он служил. Он был вынужден навсегда забыть свое настоящее имя. Он много лет прожил в нищете и безвестности, борясь со своим отчаянием и ужасом перед всеми, кого он увлек на смерть и кто глядит на него из темноты — а я уверен, что это для него было гораздо сложнее, чем сдержать крик, когда каблук гвардейца наступил ему на пальцы. Если бы такой человек начал новую жизнь, преодолев себя ради своего города, разве он стал бы обращать внимание на страдания маленькой глупой девочки, которая вдруг вбила себе в голову, будто любит его? И стоит ли этой девочке к нему приближаться? Не разумнее ли бежать подальше, тем более что она это может сделать так легко? Что бы вы посоветовали этой девочке, Гвендолен?

— Я уже говорила, что не даю хороших советов, — Гвен подалась вперед, крылья полностью раскрылись, отбрасывая на стену диковинную изломанную тень. Рыжие волосы стояли дыбом, и будь на месте Логана кто-то другой, он отшатнулся бы, распознав в ней явно необычное и не слишком похожее на человека существо. Но молодой книжник сидел cпокойно, наполовину уйдя в какие-то свои мысли — в нем самом было слишком много сверхъестественных качеств, чтобы пугаться. — Я бы сказала этой девочке — ты несешь в себе проклятие своего народа, и твою судьбу уже не изменишь. Поэтому благодари небо за то, что полюбила человека, который хотя бы достоин того, чтобы о нем думать.

— К счастью, я мало что понимаю в любви, — произнес Логан после некоторого молчания. — И не стремлюсь понимать.

— Я тебе столько раз про это долбил, малыш, ты мог бы уже и втереть, что к чему, — самодовольно отозвался от окна Дагадд. Логан махнул в его сторону рукой:

— А ты тем более не понимаешь.

Гвендолен криво улыбнулась.

— Мне будет вас не хватать. Когда вы завтра отплываете?

— Мы пока никуда не отплываем. — мрачно заявил Логан. — Очередной караван концессии снова задержан в порту. А его светлости вице-губернатору Баллантайну недавно прислали приказ незамедлительно явиться в Службу Провидения.

— И вы так спокойно здесь сидите?

Второй раз Гвендолен подскочила на кровати. Руки одновременно пытались застегнуть камзол, поправить пояс с ножами и проверить, хорошо ли защелкнуты все рукоятки. Она взлетела на подоконник как вихрь, отпихнув замешкавшегося на пути Дагадда, и оттолкнулась, не тратя время на разворачивание крыльев. Ахнув. Логан с Дагаддом следили за ее падением, затем она выровнялась и в два взмаха набрала высоту.

— Гвендолен! — бесполезно закричал Логан в ночную тьму, приложив руки ко рту. — Ты с ума сошла! Куда ты…

Напряженно вглядываясь, книжники могли заметить мелькнувший уже совсем далеко на фоне луны темный силуэт, заворачивающий за высокий шпиль, Была ли это Гвен — понять было невозможно, может, кто-то еще из тайно живших в городе крылатых разминал свои крылья под молодой луной.

… босиком, — закончил Логан и длинно вздохнул, отвернувшись от окна.

Гвендолен опустилась на хорошо знакомый ей карниз Дома Провидения и сразу горько пожалела об отсутствии башмаков, пусть даже обгоревших. Ночная роса и недавно прошедший дождь были ледяными.

Свет горел не в личном кабинете Энгинна, а в приемной. В очередной раз она подсматривала, скрываясь за оконными занавесями. Вначале, только начиная летать в городах, Гвендолен очень любила бродить по карнизам и разглядывать картинки из чужой жизни. Потом она возненавидела это занятие — ей казалось, что она обречена быть чем-то вроде глаз и ушей темноты, и что у нее никогда не будет собственной истории, только случайно увиденные сцены из историй других. Но сейчас она ни о чем не задумывалась — беспокойство рвало ее грудь на части, и она вновь начала нормально дышать, только увидев Баллантайна хоть в кресле, но свободно двигающим руками и без явных повреждений на лице. Более того, судя по всему, до нынешнего момента их беседа с Энгинном проистекала довольно приятно, по крайней мере для последнего. Они оба сидели, развернув кресла к камину, перед ними дымились трубки, а Энгинн, откинувшись на спинку, медленно потягивал из круглого бокала какой-то золотистый напиток.

Перед Эбером стоял такой же, но почти нетронутый.

— Не могу поверить, что глава таррской Службы Провидения позвал меня на ночь глядя, чтобы выслушивать рассказы о том, чем выгоднее торговать — валленским стеклом или эбрийской шерстью.

Гвендолен уже успела забыть, как он выглядит, когда улыбается, слегка наклонив голову. Теплая волна поднялась внутри, заставив схватиться за ставень и забыть про онемевшие пальцы на ногах.