Проклятие Тутанхамона - [21]
На деле же они не спали совсем, ибо вопреки официальной версии Картера, изложенной им в первом томе своего труда «Гробница Тут. анхАмона», написанной в соавторстве с Артуром Мэйсом, заместителем куратора музея Метрополитен в Нью-Йорке, сегодня установлено, что Картер и трое его спутников (см. главу 6) в тот же вечер проникли в гробницу гораздо глубже и вошли в Вестибюль и ее Крыло. Более того, имеется ошеломляющее свидетельство того, что та же четверка первооткрывателей вернулась в гробницу через несколько дней, уже совершенно нелегально взломала опечатанную дверь между двумя статуями и увидела место упокоения усопшего царя. Именно эту версию мы и намерены обсудить далее, чтобы вписать ее в контекст более широкомасштабной истории, о которой речь пойдет во второй половине данной книги.
Глава шестая
НЕОФИЦИАЛЬНОЕ ВСКРЫТИЕ
«Пусть он [читатель] представит себе, какими они [сокровища] предстали нам, когда мы смотрели на них сквозь глазок, проломанный в заблокированной двери, переводя луч света нашего фонарика — первый за тысячу лет луч света, проникший во мрак этой камеры — с одной группы предметов на другую в тщетной попытке опознать сокровища, лежавшие перед нами».[113]
Такие мысли не давали покоя Говарду Картеру после того, как он впервые — было примерно два часа дня 26 ноября 1922 г. — увидел место погребения Тутанхамона.[114] Однако британский египтолог почему-то не пожелал упомянуть в письменном свидетельстве тот факт, что он многократно расширил «глазок» и протиснулся через него внутрь, не дожидаясь официального разрешения на подобную акцию. Этот факт зафиксирован в статье лорда Карнарвона о раскопках, приведших к выдающемуся открытию, опубликованной в воскресенье 10 декабря 1922 г.[115] и представляющей собой «разбавленный» вариант статьи, опубликованной в лондонской «Таймс» в номере за понедельник 11 декабря.[116] В ней дан более реалистичный обзор происшедшего в тот достопамятный день в Долине Царей, когда Карнарвон, Картер, Пеки Каллендер и леди Эвелин Герберт приблизились к запечатанному дверному проему между Входным коридором и Вестибюлем:
«Я попросил Картера вынуть несколько камней и заглянуть внутрь. Через несколько минут это было сделано, и он просунул голову в образовавшееся отверстие. С помощью свечи он едва смог различить, что находится там, внутри. Воцарилось долгое молчание, и я с дрожью в голосе спросил: «Ну, что там?» — «Здесь множество чудесных вещей!» — послышался его радостный ответ».[117]
Как видим, исчез знаменитый ответ Картера «Да, удивительные вещи», опубликованный в книге Картера и Мэйса «Гробница Тут. анх. Амона» и часто повторяемый в книгах и документальных телефильмах, посвященных этой теме. Карнарвон же продолжает описывать, как, после того как Картер отошел в сторону, они с леди Эвелин подошли и заглянули в отверстие:
«Сперва из-за недостаточного освещения мы смогли разглядеть лишь нечто, что выглядело золотыми столбиками. Немного привыкнув к скудному свету и приглядевшись, мы поняли, что это — громадные позолоченные ложа с необыкновенными головами, а также какие-то сундуки и шкатулки тут и там».[118]
Итак, принципиальных различий между рассказом лорда Карнарвона о событиях того дня и опубликованной книгой Картера и Мэйса как будто нет. Но больший интерес вызывает все же текст Карнарвона, ибо вместо того, чтобы рассказать, как они заглянули в глазок, его светлость пишет:
«Мы расширили отверстие, и Картер смог протиснуться внутрь — в камеру, находившуюся на 2 фута [0,62 м] ниже уровня коридора — а затем, когда он обошел ее со свечой, мы узнали, что нашли нечто абсолютно уникальное и беспрецедентное».[119]
У нас нет оснований сомневаться в рассказе лорда Карнарвона о том, что произошло в тот вечер, даже несмотря на то, что, как пишут Картер и Мэйс, четверо из них впервые вошли в гробницу на следующий день, 27 ноября:
«К вечеру [27 ноября] все было готово, и лорд Карнарвон, леди Эвелин, Каллендер и я вошли в гробницу и провели тщательный осмотр первой камеры (впоследствии — Вестибюля)».[120]
К чему эта заведомая ложь? Почему Картер утверждает, будто он впервые вошел в Вестибюль на день позже, чем это реально имело место? Ответ лежит в сфере мелочной политики. Статья 3 концессии, официально выданной лорду Карнарвону в 1915 г. (и с тех пор ежегодно возобновляемой), ясно говорит, что «доверенное лицо», т. е. Говард Картер, действующий от имени Карнарвона, обязан «сразу же уведомить» главного инспектора Службы древностей Верхнего Египта в Луксоре об открытии гробницы или монумента.[121] В то время пост главного инспектора Службы древностей занимал британский египтолог Реджинальд «Рекс» Энджелбах, который желал быть информированным обо всех исследованиях в гробнице и всего два дня назад, в пятницу, 24 ноября, «освидетельствовал факт окончательной уборки мусора от [первой] двери».[122]
Однако в тот день Энджелбах пребывал в сердитом расположении духа, ибо уведомил Катера и Карнарвона о том, что Пьер Лако, генеральный директор Службы древностей, поручил ему довести до их сведения, что он, Энджелбах или один из их коллег по службе непременно должны присутствовать при вскрытии любой вновь найденной камеры.
