Проклятие Тутанхамона - [140]

Джеймс де Ротшильд (1878–1957) обосновался в Великобритании и принял британское подданство и даже служил в чине капитана в британской армии в годы Первой мировой войны. При этом он разделял страсть своего отца к сионизму и вместе с Хаимом Вейцманом и ведущими британскими политиками, такими, как сэр Марк Сайкс и лорд Бельфур, присутствовал на церемонии подписания Декларации Бельфура.

Британская ветвь Ротшильдов

Что касается британской ветви рода, то здесь связь с идеями сионизма проследить более сложно. После смерти Натана Ротшильда, последовавшей в 1836 г., его место в банковской империи занял Лионель Натан де Ротшильд (1808–1879). На протяжении последующих сорока лет банк «Ротшильд и сыновья» был вовлечен в целый ряд крупнейших финансовых операций, предпринятых правительством Великобритании. Они включали в себя расходы, связанные с освобождением рабов, голодом в Ирландии в 1847 г., Крымской войной и приобретением в 1875 г. паев Суэцкого канала у хедива Египта Исмаила-паши. Эта последняя сделка имела для Великобритании огромное политическое и стратегическое значение и стала возможной только благодаря выделению четырех миллионов фунтов стерлингов правительству Бенджамина Дизраэли (1804–1881), который стал первым евреем — премьер-министром Англии.

После смерти Лионеля в 1879 г. контроль над банком «Ротшильд и сыновья» взял в свои руки его старший сын, Натаниэль (Натти) Майер де Ротшильд (1840–1915). Благодаря вмешательству его друга и коллеги Бенджамина Дизраэли, с которым он был связан в вопросе о приобретении паев Суэцкого канала, королева Виктория сочла возможным предоставить ему титул пэра, и он стал первым лордом Ротшильдом. Натти на протяжении сорока лет был крупнейшим англиканско-еврейским проповедником, а также директором Английского банка. Кроме того, он был членом руководства либеральной партии и, будучи членом Королевской комиссии по иммиграции иностранцев, упорно боролся за разрешение на въезд в Англию евреям — выходцам из России. Однако сионистом Натти не был и с полной определенностью говорил, что «с ужасом смотрит на организацию еврейской колонии [в Палестине].[994]

Альфред и Леопольд де Ротшильды

У Натаниэля было два брата: младший Леопольд и второй, Альфред, отец леди Альмины, графини Карнарвон. Альфред так и остался холостым, возможно, по причине своей давней любви и связи с Марией Уомбвэлл. И хотя он был совладельцем банка «Ротшильд и сыновья», его куда больше интересовали события художественной, общественной и спортивной жизни. По воспоминаниям современников, это был настоящий эстет и денди. О роскошных банкетах Альфреда в доме на Сеймур Плейс и в Холтоне, его сельском владении в Букингемшире в светских кругах ходили легенды. Более того, он держал свой собственный оркестр и цирк, принесшие ему славу. Его излюбленной выходкой было остановить движение на улице, правя экипажем, в который была запряжена четверка зебр![995] Вместе со своим младшим братом Леопольдом он держал большую конюшню и участвовал в конских скачках. Его кони выступали под голубым и янтарным цветами герба Ротшильдов.

Ни Альфред, ни Леопольд не питали особой симпатии к идеям и движению сионистов. Однако этого нельзя сказать о старшем сыне Натаниэля — Лайонеле Уолтере (1868–1937), который, несмотря на мечту стать естествоиспытателем, послушался отца и сделал карьеру банкира, коммерсанта и политика. Лишь много лет спустя ему было позволено посвятить себя иным, научным интересам, а после смерти отца в 1915 г. он стал вторым лордом Ротшильдом.

Согласно мемуарам, именно Лайонель Уолтер де Ротшильд был тем человеком, кому была адресована Декларация Бельфура. Он был сионистом до мозга костей и тесно сотрудничал с Хаимом Вейцманом в подготовке к подписанию этого исторического документа. На торжествах в честь этого выдающегося события в оперном театре Ковент-Гарден 2 декабря 1917 г. Уолтер и Джеймс, сын барона Эдмонда де Ротшильда, выступили с праздничными речами. Уолтер возвестил аудиторию, что это — «величайшее событие в еврейской истории за последние восемнадцать веков», а Джеймс провозгласил, что «британское правительство ратифицировало планы сионистов».[996]

Несмотря на важную роль Уолтера в истории сионизма, руководство банком «Ротшильд и сыновья» взял в свои руки его младший брат, Натаниэль Чарльз (1877–1923). Хотя ему не было суждено сыграть активную роль в движении сионистов, поскольку он страдал меланхолией и избегал жить в Лондоне, он встречался с Вейцманом и проявлял симпатии к сионизму. Жена Натана Розика (Джессика) была куда более активной участницей сионистского движения и сыграла важную роль в содействии Вейцману и его коллегам в деле ознакомления влиятельных британских государственных мужей со взглядами сионистов.[997]

По словам Хаима Вейцмана, Дом Ротшильда — «это, пожалуй, наиболее знаменитое семейство за всю историю жизни евреев в изгнании»,[998] хотя его члены резко расходились в вопросе о сионизме. И все же начиная с участия барона Эдмонда де Ротшильда и его сына Джеймса и кончая важной ролью, сыгранной в этом движении его британским родственником Лайонелом Уолтером де Ротшильдом, семейство внесло громадный вклад в успех сионизма. Нет сомнений, что благодаря влиянию своей международной банковской системы Дом Ротшильда оказывал всемерные — финансовую и политическую — поддержки достижению конечной цели сионизма: созданию в Палестине еврейского национального государства. То же самое можно сказать и о британском правительстве, которое поставило на карту свою репутацию, стремясь получить мандат на управление Палестиной посредством подписания Декларации Бельфура. После создания еврейского государства надо было найти сильного партнера-патрона, который мог бы помочь принести стабильность на Ближний Восток и отстоять интересы сионистов в отношении нефтяных месторождений в Ираке и Аравии, при соблюдении неприкосновенности торговых путей в Индию. Любые попытки противодействия долгосрочным целям британского правительства рассматривались как серьезная угроза его иностранной политике на Ближнем и Среднем Востоке.