Проклятие Слизерина - [61]

Том устало окинул книги, которые намеревался прочесть до сна.

— Давай в другой раз.

— Хорошо, – вздохнул Антонин расстроено, отступил к выходу. – Только пообещай, что не забудешь.

— Обещаю, – выдавил Том с неохотой. – Э–э… Антонин, постой.

— Ну?

— Передай остальным, чтобы после отбоя собрались в гостиной. У меня есть одна версия по поводу пророчества.

Антонин коротко кивнул, глаза блеснули в предвкушении.

Том глубоко вздохнул, изможденно опустил голову на руки, пальцы с наслаждением зарылись в блестящие черные волосы. С одной стороны ему на руку то, что друзья теперь все знают. Правда реакция этих троих была какой‑то неоднозначной. А что скажет Сенектус, когда узнает?

Тем не менее, это к лучшему. Уже не нужно притворяться, кивать с умным видом, когда слышишь незнакомые слова и понятия не имеешь, что они означают. Можно напрямую спросить о том, что непонятно… Тома передернуло при мысли, как он, словно ученик начальной школы, станет тянуть руку, чтобы задать вопрос Антонину или Августусу. Нет уж, вопросы оставим при себе. Он не бестолковый Элджи, и в состоянии сам до всего докопаться и додуматься. Не хватало, чтобы на него смотрели с таким же снисходительным пренебрежением.

Ну конечно! Том не удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Элджи! Этот курчавый простачок без сомнения ответит на любые вопросы, надо лишь умело их задать. Том быстро оглядел деревянные таблички с надписями, что прикреплялись к стеллажам, пытаясь придумать, чтобы такого спросить у Элджи для проверки.

— Квиддич, – прошептали его губы. – Что такое квиддич?

Без малейшего сожаления Том стал поспешно запихивать тетради в сумку: библиотека никуда не денется, а квиддич, что бы это слово ни значило, как‑то связан с полетами на метле, что будут уже в эту среду. Откладывать нельзя.

Он бежал по коридорам, в последний момент уклоняясь от столкновения, при этом зло честил и кривые ступени, и острые углы, и непоседливого Элджи, который куда‑то запропастился. Вроде бы кто‑то возмущенно окликал, даже ругался вослед, но Том не останавливался, только при приближении профессоров вынужденно сбавлял шаг. Обыскав внутренний двор замка, заглянув в Общую гостиную и даже спальню, он по чистой случайности уловил краем уха опрометчивые слова, замер напряженно вслушиваясь.

— Хватит заливать О’Бэксли.

— Да я собственными глазами видел! Датс–Пайк говорил, что они и до ужина два раза поднимались в башню… Робб, подтверди.

Жадно глотнул воздуха, перед тем как вновь выскочить в узкие, с мрачными покрытыми зеленоватой плесенью стенами, лабиринты подземелья. Вновь перед глазами замелькали пестрые картины, черные школьные мантии, витражи окон, ступени скрипучих лестниц, затем все неожиданно замерло. Том перевел дух в изнеможении, перешел на шаг, давая ногам отдых.

На седьмом этаже, как в полуденном городишке, было пустынно, занятия здесь почти не проводились, а множество дверей запирали от любопытных глаз хранилища или заброшенные лаборатории. Отсюда выше в четыре башни вели только четыре одинаково широких лестницы. В южной башне располагался кабинет Астрономии, в башнях западной и восточной стороны Том ни разу не бывал, а вот в северной – устроились школьные почтовые совы.

Том со всей силы навалился плечом на тяжелую с виду дверь, та взвизгнула несмазанными петлями, распахнулась на диво легко. Он почти ввалился в совятню, пробежал вперед, чтоб не упасть. Тут же уши заложило от громозвучного уханья потревоженных ночных птиц, вокруг закружилось, по лицу и шее хлестнули жесткие перья, спину царапнули острые когти. Том обхватил голову, запоздало пригнулся. Когда стихло, поочередно открыл глаза, птицы уже расселись по деревянным балкам под потолком, желтые хищные глазищи смотрели недовольно и настороженно.

Рядом с узкой бойницей на клочках примятой соломы сидели окаменевшие Антонин и Элджи, смотрели очумелыми остановившимися глазами. Том суетливо стряхнул мелкие перья с головы и плеч, оправил мантию.

— Привет, – растянул он губы в неловкой улыбке.

Элджи с лицом белее первого снега нервно икнул, Антонин безмолвно шлепал губами, потом прокашлялся.

— Ну и напугал же ты нас… у меня чуть сердце не остановилось.

— Я испугался, что это Орр, – пролепетал Элджи.

Том, осторожно покосившись на сов, шагнул к друзьям.

— Если задержитесь еще немного, то и Орр может заглянуть… Вы что тут жить собрались?

Он примерился сесть на солому рядом с Элджи, но уловил еле слышимый запах перепрелости и птичьего помета, брезгливо скривился.

— О, уже и гнездо свили? Похвально.

Элджи принял его слова за похвалу, радостно улыбнулся, попрыгал, чтобы показать, как удобно все обустроено.

— Нравится? Я сам сделал, чтобы уютнее…

— А ты как нас нашел? – встрял Антонин неожиданно.

Том прислонился к каменному выступу у бойницы, скучающе окинул совятню.

— Сорока на хвосте принесла.

— Понятно, – нахмурился Антонин.

— А зачем вы здесь?

Рот Элджи распахнулся и тут же захлопнулся, глаза виноватые, как у щенка, что в отсутствие хозяев погрыз всю обувь. Том перевел требовательный взгляд на Антонина, который с отвлеченным видом подцепил кривую соломинку, хотел взять в рот, но на ней болтался крошечный паучок. Элджи посопел, ткнул Антонина в бок, тот часто заморгал, словно после сна, вопросительно взглянул на Тома.