Проклятие Раффы - [7]

— И… такой человек уже не может создать семью? — Взволнованно поинтересовалась моя невеста.

— Может. Невероятными усилиями. Или — при невероятном стечении обстоятельств. История Земли знает только один такой случай. Только один… — Монах замолк. Постепенно осознавая смысл услышанного, мы, потрясённые изощрённостью мести, даже не решались его расспрашивать. — Я… не советую Вам надеяться на это. — Наконец тихо, с какой-то обречённостью в голосе произнёс старик.

* * *

…Тем временем поезд подъехал к какому-то полустанку.

— Приехали. — Будто извиняясь, развёл руками монах. Мы вышли на перрон. Из всего поезда, кроме нас, вышли всего две старушки и уныло разбрелись в разные стороны. Поезд ушёл. Близился полдень.

— Вы не передумали? — Улыбнулся монах.

— Пока нет… — Вздохнул я. — Хотя — признаться честно, мурашки по коже уже бегают…

— А ты не блуди! — Улыбнулась Айше. — И не лги мне! Никогда… Ладно? — Нерешительно, почти заискивающе, попросила она. Монах вздохнул. В эту минуту мне показалось, что из всех троих только я один не знаю, чем это закончится…

* * *

…Мы долго шли, петляя по просёлочным дорогам, бегущим между перелесками. Чтобы сократить путь, монах понемногу вводил нас в курс дела.

— Текст обращения должен быть краток. — Говорил он. — Вы можете говорить совершенно произвольно, но должны понимать, что, слушая Вас одну минуту, Бог Раффа теряет почти сто лет своего времени.

— А разве он не вне времени? — Решил было проявить свою осведомлённость я.

— Слушать нужно было… — Вздохнул старик. — Вне времени только Творец… А Раффа уже есть результат его труда — подручный, созданный для управления мирами… Как, впрочем, и Хаос, и другие… Они не могут быть вне времени совсем, ибо они просто "начала" — для наших миров, а не "начала всех начал"… — Старик недовольно пожевал губами.

— А почему мы обращаемся к Творцу, а не к Раффе? — С некоторым недоумением спросила Айше.

— Так принято… — Пожал плечами старик. — Смертный ведь обычно не знает всей иерархии отношений. Но каждый, кто додумался, что вселенная имеет разумное начало, может… имеет право обратиться к Творцу — непосредственно. Тот же, кому в иерархии должна быть адресована эта просьба — собственно, будет вас слушать. Так это всё устроено… Для обращения лучше найти уединённое место — чтобы тебя можно было услышать в хоре других вопиющих… Найти — и обратиться.

— Вслух? — Нерешительно спросила невеста.

— Можно и вслух, — пожал плечами старик. — Но лучше — мысленно. Воздев очи к небу…

— Зачем?

— Чтобы обеспечить нужный настрой. — Улыбнулся монах. — Чем отчаяннее, чем искренней просьба — тем больше вероятность, что тебя услышат. Чем чище и бескорыстнее она — тем больше вероятность, что её исполнят.

— Любую-любую просьбу? — Недоверчиво округлив глаза, по-детски спросила Айше.

— Любую… — Улыбнулся дед. — Просить можешь всё, что угодно. Сделают — только то, что сочтут нужным.

— Из каких соображений? — Поинтересовался я.

— Из соображений высшей справедливости, из соображений планирования людских судеб, из многих иных соображений, даже приблизительного перечня которых не знаю и я — могу только догадываться… — развёл руками старик. — Разумы таких уровней оперируют понятиями, принципиально непостижимыми на нашем с вами уровне. Чтобы получить возможность их понять, нужно самому подняться до их уровня — иного пути нет…

— То есть — стать одним из начал? — Озадаченно предположил я.

— Примерно… — улыбнулся старик.

— А там — что, есть ещё вакантные места? — Игриво усмехнулась Айше.

— Творец располагает бесконечным множеством миров… — Уклончиво ответил старик. — Но — мы пришли. — Развёл руками он. — Вот он — ручей, вы можете испить воды: родник недалеко, и он чист. — Мы тут же охотно воспользовались этим предложением. Должен сказать, что такой вкусной воды я в жизни никогда не пил — ни до, ни после…

— За тем кустом ручей делает поворот, и там вода намыла в глубину почти по колено, — бесстрастно продолжал старик. — Вам надлежит войти в ручей, совлекши с себя одежды, и совершить омовение… — Заметив наше недоумение, он добавил:- Если вы действительно готовы к браку и жаждете единения и соитий — вам уже сейчас следует отбросить стыд, ибо он порочен: стыдно лишь делать зло — вы же идёте к тому, что считаете благом… Превозмогите свой стыд — и увидите, насколько вам станет легче. — С доброй улыбкой закончил он, и, заметив смущение и растерянность на лице Айше, добавил:- А я… на своём веку уже столько всего повидал… Что можете считать меня… одиноко стоящим деревом… — И он отвернулся. Надо сказать, что раздевались мы очень нерешительно. Наши ощущения в этот миг лучше всего определить так: "и хочется, и колется"… Дед не поворачивался и молчал. Наконец мы сообразили и, встав лицом к лицу, начали раздевать друг друга. Это оказалось лучше. И, надо сказать — приятнее. Наконец мы решились идти в воду.

— Все, все одежды совлеките… — не оборачиваясь, подал голос старик. — Так же — помогая друг другу… — Видимо, чтобы снова не ждать нас целую вечность, поспешил добавить он. Эта фраза нас почему-то приободрила, и Айше уже с готовностью предоставила мне возможность развязать её купальник, хотя и зарделась при этом… Нет нужды говорить, что было, когда она стащила с меня плавки…