Проклятие палача - [34]
В немом припадке он закивал головой и, чтобы как-то себя успокоить, стал вытаскивать из морских волн жертву в синих одеждах.
– Все, хватить набивать свои утробы моим сытным обедом и чесать задницы. Весла на воду. Где этот проклятый комит? Вынимай это синее чудовище. Подавай команду. В путь! В путь!
На громовой голос герцога тут же отозвались бронзовые свистки подкомитов, сигнальная труба и громкие выкрики старших по командам. Галера задрожала от топота босых пяток, заскрежетала уключинами весел, задышала сотнями человеческих грудей.
Тех, кто наблюдал за ныряниями сошедшего с ума лодочника, как ветром сдуло. Крысобой, при помощи двух гребцов последней банки, с трудом перевалил через борт огромного мужчину, отяжелевшего еще и от того, что его синие одежды впитали множество ведер морской воды.
Эта тяжелая работа не на шутку разозлила комита, и он в сердцах пнул ногой обмякшее тело, что грудой лохмотья легло на доски палубы.
– Мне гораздо легче было тебя убить. Скажи спасибо этим…
Крысобой не договорил, но красноречиво кивнул головой в сторону двух огромных воинов. Гудо приподнял голову и так же посмотрел на них. Но он не увидел лиц. В открытых забралах все так же бледнели бесстрастные маски, ко всему безучастных людей.
Прошлую ночь Гудо почти не спал. Тысячи мыслей придавили его мозг и требовали их осмысления. Слишком долго он был в беспамятстве и в безызвестности.
Такое с ним случалось. В юности, после ранения в голову, часто. С годами все реже, но во времени дольше. Это состояние, когда Гудо все слышал, двигался, приседал, вставал, но при этом ничего не видя пред собою, и никак не отзываясь на голоса других, сразу же было замечено мэтром Гальчини. Он с интересом наблюдал за поведением своего ученика и делал заметки на серых листах бумаги. Наверное, мэтр, если бы пожелал, мог многое и весьма забавное рассказать своему ученику о его болезненной странности. Но он ограничился лишь тем, что нехотя, вполоборота бросил несколько слов и то, скорее для себя:
– Периодичность провалов памяти есть. Есть и другое – провал и при всплеске чувств. Особенно когда тревога хватает за сердце. Наверное, мозг и сердце имеют какую-то связь. Скорее печальную. Любопытно будет понять. Любопытно…
Гудо не было любопытно. Ему было печально. И в тоже время приходилось признать, что учитель скорее ошибался, считая провалы в памяти ученика физической сущностью связи сердца и мозга. Его ученик в последнее время пришел к другому выводу.
Господь! Его дух святой! Вот кто милостью своей спасают пылающий мозг раба своего в те мгновения, когда серые извилины разогреваются до красна. Спасители Гудо не дают силам зла совершить ужасный грех. И в тоже время святостью своей они указывают путь, по которому он должен следовать, чтобы получить прощение. Значит, Господь подправляет жизненный путь человека, которого он создал как физического и духовного урода.
Почему? Разве кто сможет за Господа ответить, или даже предположить сделать это? И не стоит вопрошать его, ибо ответ невозможно услышать. А тем более понять. Просто нужно жить. А понимать можно только то, что уже произошло.
Бог милостив и справедлив. Чтобы он не сделал – это во блага человека и человечности. Его дела важны и нужны. Он погружает Гудо в беспамятство, чтобы исправить его путь.
Ведь привел Господь бессознательного Гудо к порогу Аделы. Остановил Гудо у проклятой виселицы и вернул за тайным наследием тамплиеров. Дал ему Аделу, отнял, чтобы потом опять отдать.
А что же сегодня? Адела рядом и не с ним. А что будет завтра? Мысли, мысли, мысли…
Тысячи мыслей давят мозг, превращая его в лепешку. Вот только бы еще не думать о чудовище герцоге, и о том, на что он способен. Тогда точно можно сойти с ума.
Джованни Санудо со скукой осматривал берега Эпира, от которых поднимались горы Пинда[44]. Их голые, суровые скалы навивали ему неприятные чувства. Такое бывало с ним каждый раз, когда за кормой оставались сказочные берега Далмации, и начинались неприветливые огромные камни родины самого знаменитого из царей-полководцев, горе известного Пирра[45].
Ах, как прекрасна Далмация с ее многочисленными островами, щедро покрытыми вечнозелеными деревьями, кипарисами, кустарниками лавра. На них тысячи трав, а еще больше цветов. Даже отстоящие далеко от берега и едва сбрызнутые дождями острова благоухают и буйствуют разноцветьем. В их прозрачных голубых водах нескончаемый запас ракообразных, моллюсков и рыбы, которыми лакомятся верткие тюлени-монахи и благородные дельфины.
А горы! Они как воины стоят на защите плодородных долин и дают начало полноводным рекам. Их смешанные хвойно-лиственные леса полны зверья и дичи. Бурые медведи, волки, лисы, лесные коты жиреют от изобилия оленей, косуль, серн, зайцев и барсуков. А в густых кустах, на болотцах и ручьях тысячи и тысячи глухарей, куропаток, гусей, аистов, журавлей. На них, с высоты сосен и кедров, спокойно созерцают всегда сытые коршуны, соколы и белоголовые орлы. С таким изобилием пищи, хищным птицам безразличны тысячи ящериц, змей и черепах, которые с наслаждением греют свои тела на прогретых солнцем прибрежных склонах.
Осужденный за насилие, Гудо был отдан палачу… в ученики! С невероятной жестокостью вколачивалась в Гудо пыточная наука, а вместе с ней – медицина, история, механика. В его руках оказались тайные книги ордена, который в ХІV веке преследовался Церковью. Но он так и не прочел их. Его занимала лишь судьба той женщины, которую он обесчестил, и их дочери! И ради них он готов сразиться с той, чьим орудием являлся, – с самой Смертью!
Роман «Месть палача» является окончанием трилогии повествующей о невероятных страданиях и приключениях того, кому было суждено испытать их став палачом Гудо. Пережив невероятные события и приобретя «славу» «Шайтан-бея», Гудо не оставляет попыток воссоединить свою семью. Теперь на пути к этому всемогущие правители мира, которые, во что бы то ни стало, желают пленить Гудо, с целью узнать тайны тамплиеров, носителем которых многие годы является ученик мэтра Гальчини, умершего хранителя этих тайн. Подготовив своего ученика Гудо как самого искусного палача и величайшего лекаря, мэтр Гальчини обрек его так же на тяжелейшую участь того, за кем устроили жесточайшую охоту император Византии, папа Римский, турецкий султан, дож Венеции и многие многие другие в жажде золота и тайных знаний уничтоженных тамплиеров.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.