Проклятие палача - [22]

Камней не нашли. Но это был урок, которым потом воспользовался учитель Гальчини, чтобы преподнести своему ученику наглядный пример того, как устроен кишечник человека.

После долгих разъяснений Гальчини добавил:

– Помучили мы, конечно, этого малого. Эту пытку и казнь привезли на континент славные воители викинги. Только делали это проще и быстрее. Привязывали жертву кишками за ствол дерева и кололи копьем, заставляя идти вокруг дерева. Так что жертва сама вытягивала из себя внутренности. Как ты видел, кишечник человека около девяти локтей. Когда-нибудь ты, наверное, сможешь их увидеть не только снаружи, но и у себя внутри. Свои, я могу.

И мэтр Гальчини самодовольно усмехнулся…

Именно это заставило Гудо призвать великого учителя всем сердцем и душой в сопроводители, который провел бы внутренний взор ученика к месту ранения. И не только призвать, но даже в некотором роде взмолиться.

И мэтр Гальчини откликнулся.

Какой-то непостижимой реальностью он погрузился вместе с учеником в его плоть, и, пройдя пищевод, желудок маленькими шажками проследовал по человеческим «колбаскам» к тому месту, где они были повреждены черной стрелой.

Он вел, рассказывал и показывал. Искренне радовался тому, что в кишечнике ученика не было пищи, а стрела так удачно угодила, что не задела ни важных жизненных органов, ни главных артерий крови. И даже тому, что наконечник стрелы остановился у нижнего края правой почки. Значит, ничто не мешает правильно направить ее дальше, осторожно обходя незадетые участки кишечника, и далее, через кожу наружу. А там уже можно освободиться от наконечника, а затем медленно вытащить само древко стрелы. И как можно скорее, пока вокруг наконечника не образовался мешочек, в которое железо выделяет яд. Если медлить, то мешочек разорвется, и яд вместе с кровью попадет в сердце и печень. Тогда смерть неминуема.

Так что нужно не спеша торопиться. Вот так – проталкивая стрелу ниже почки. Затем чуть выше, правее кровяного сосуда. Далее минуя сочленения кишок к границе внутренностей. И наконец, через кожу наружу.

И все это, превозмогая жуткую боль Гудо проделал, всем сердцем и душой благодаря своего великого наставника.

Вот только…

Открыв сердце и душу Гудо не подумал о том, что дух Гальчини, находящийся во власти ада, – злой дух. И цель его овладеть душой человека, до конца последних его дней поселившись в ней. А поселившись, приобрести над ним власть и использовать его мысли, поступки и тело в угоду сатане.

Гудо закрыл глаза. Ему было страшно. Теперь он понял, что злой дух Гальчини может помимо его воли проявлять себя и напоминать о печальном предназначении Гудо. Прошлое никогда не оставит в покое несчастного ученика подземелья Правды. И возможно придет время, когда восстанет из пепла страшный палач Гудо. Помимо своей воли и убеждений.

О, как он не желал возвращения прошлого. Прошлого, где он был слугой ада и оружием смерти. Только Господь может спасти его. На него упование и надежда.

На Всевышнего и на чудодейственные снадобья мэтра Гальчини. Нужно выжить, вылечит тело, а уж потом и душу. Он сможет и то и другое.

– Грета, вы покушали?

– Да, Гудо. Люди на этом корабле очень добрые люди. Нам дали даже хлеб и окорок.

– Это хорошо. Не может судьба все время нас испытывать. Уже должно настояться снадобье с бобровой струей[34]. Пусть половину выпьет Адела. Придет время, и заживем мы в достатке и в удовольствии. Ведь Бог есть любовь и судия праведный!

Глава третья

– Садись Пьетро. Налей мне и себе. Вот так. Давай выпьем за «Афродиту». Славная была галера. Вовек ее не забуду.

Джованни Санудо в два глотка осушил бокал, и, сузив глаза, с легкой усмешкой стал наблюдать за тем, как капитан сгоревшей галеры поминает свой корабль. Это наблюдение до боли сжало горло Пьетро Ипато. Сжало, но все же позволило дышать, и даже тоненькой струйкой пропускать терпкое вино.

Знакомые с юных лет, объединенные любовью к морю и кораблям, спаянные многими сражениями, тайными и грязными делишками, эти мужчины так и не стали друзьями. Да и какая может быть дружба между господином и слугой, равно как и между волком и собакой.

– Что скажешь Пьетро? – с легкой усмешкой спросил господин.

Капитан Ипато растерянно и жалко посмотрел на герцога. Так смотрит собака, когда у самого ее носа внезапно из темноты выдвигается волчья пасть. Уже не убежать, страх забрал ноги, но поскулить еще можно.

Капитан поскреб в своей черной с широкой проседью курчавой бороде и медленно стал докладывать обо всем, что произошло на переданном ему во временное командование «Виктории». Наблюдая за тем, как согласно кивает головой герцог, Пьетро Ипато взбодрился, и уже более твердым голосом закончил:

– Господь и ветер по-прежнему благосклонны к нам. Если будет на то ваша воля, сегодня ночью я отойду на милю от берега, и поведу корабль под парусами. Это сократит время нашего пути на два дня.

Джованни Санудо удовлетворенно кивнул головой.

– А скажи мне, Пьетро, как там наши неожиданные гости?

– Этот несчастный лодочник и его живой груз?

– А что у нас появились еще гости? – сердито засопел на явно расслабившегося капитана его господин.