Проклятие Оркнейского Левиафана - [42]

— Тут случилась полиция, — отозвался охотник. — Они, наконец, взялись за дело, и по своей привычке, перевернули вверх дном все, до чего смогли дотянуться.

— Редкостная бесцеремонность, — сказал Эмма, подходя к опустевшему столу. — Они вели себя словно крысы, шарящие в амбаре! Утащили все, что смогли поднять.

Томас бросил косой взгляд на охотника за головами, вопросительно вскинул бровь, и Никлас мотнул головой.

— Нет, — сказал он. — Я их не застал и они меня не видели. Я пришел четверть часа назад, а эти олухи уже успели уехать.

— Они заявились в девять часов, всех разбудили, подняли меня с постели, — с плохо скрытым негодованием выдохнула Эмма. — Целая толпа в гражданском! Заявили, что дело передано в Центральное Управление и теперь они проведут полное расследование.

— Ну, наверное, это не так плохо? — осторожно осведомился Томас. — Городские полисмены, как им положено, осмотрели место преступления и передали серьезное дело об убийстве дальше, инспекторам Центрального Управления Лонбургской Полиции. Я слышал, что они неплохо делают свою работу.

— Ах, Томас, — воскликнула Эмма. — Они уже все решили! Я говорила с этими инспекторами. Сюда приехали сразу двое. Своими расспросами чуть не довели до сердечного приступа Роджера, а миссис Роше до сих пор у себя в комнате, лежит в постели после приема успокоительных капель.

— Подождите, — перебил ее Томас. — Что они решили?

— Что дело в шляпе, — отозвался охотник за головами, — Эмма рассказала мне, что инспекторы забрали все склянки со стола, и даже не проведя их анализ, мгновенно пришли к выводу, что версия городских бобби о несчастном случае подтвердилась. Собственно, этого я от них и ожидал.

— С ними был какой‑то врач, — тихо произнесла Эмма, сжимая хрупкие кулачки. — Мелкий плюгавый паршивец с огромной лысиной. Он чуть ли не заплясал от радости, когда сунул нос в одну из тех колб. Сразу сказал, что это яд, и что именно им отравился дядя.

— По запаху определил? — с сарказмом осведомился Томас. — Подозрительные смеси не всегда являются ядами.

— Это было так чудовищно, — Эмма вскинула руки, прижимая указательные пальцы к вискам. — Не хочу даже вспоминать об этом. Они рылись тут, перевернули вверх дном все шкафы, разбросали бумаги… Словно делали обыск в квартире преступника! И в итоге заявили мне, что забирают все доказательства, а по завершению дела пришлют мне официальное заключение о несчастном случае, чтобы я сама передала его управляющему делами.

— Вот как? — медленно осведомился Томас. — Они настолько уверенны в своих предположениях?

— Еще как уверены, — отозвался охотник за головами. — Поверьте, Томас, я знаю нашу полицию. Чем проще, тем лучше. И, боюсь, как я и говорил вчера, они действительно найдут следы яда на стекле.

— В самом деле? — иронично заметил Томас. — Не вы ли утверждали, что это фальшивые улики, или как там вы это назвали…

— Яд, скорее всего, настоящий, — без тени сомнения отозвался Никлас, смерив своего собеседника ничего не выражающим взглядом. — Его просто подкинули на место преступления, чтобы убийство выглядело как несчастный случай.

— Вы так и не ответили вчера, кто его мог подкинуть, — сухо произнес Маккензи. — Дрессированная летучая мышь?

— Может быть, — мрачно отозвался охотник за головами. — Я уже говорил, что расследовал подобные происшествия. Там тоже очень вовремя находилась какая‑нибудь улика, подтверждавшая выводы полиции о несчастном случае или естественной смерти.

— Я… — начал Томас, но потом мотнул головой. — Хватит. Не хочу больше говорить о вампирах. Мисс Эмма, вы рассказали инспекторам о наших подозрениях?

— Попыталась, — с достоинством ответила девушка. — Но они мне и слова не дали вставить. Обращались со мной как с избалованной истеричкой, не способной самостоятельно найти дверь в гостиную. Я спрашивала у них, нет ли других версий смерти моего дяди. Рассказала, что есть странные документы, настаивала на том, что нужно провести расследование.

— И что же? — подбодрил ее Никлас, подтягивая ноги под кресло.

— Оба инспектора уверили меня, что предпримут тщательное расследование всех обстоятельств. Они даже забрали некоторые бумаги с собой — на самом деле похватали то, что лежало с краю. Но когда они уходили, я слышала, как они поздравляли друг друга с успешным окончанием дела. Я просто ушам своим не поверила!

— А я предупреждал, — заметил охотник за головами. — Этим болванам главное — закрыть дело, чтобы оно хорошо смотрелось в отчетности.

— Знаете что, мистер разведчик, — раздраженно отозвался Томас, — может быть городская полиция и не блистает умом, но Центральное Управление умеет работать. Это признают все, даже скептики из Вечерних Ведомостей.

— Газеты, — Никлас фыркнул. — Сборище врунов и дураков, я…

— Так! — твердо сказала Эмма и, вскинув руку, прижала хрупкие пальцы к левой брови, словно у нее разболелась голова. — Хватит. Джентльмены, хватит, право слово.

Томас, бросив на охотника взгляд, исполненный неприязни, повернулся к Эмме. Райт что‑то буркнул себе под нос, но тут же затих под укоризненным взглядом девушки.

— Итак, дело в следующем, — твердо произнесла она, на мгновение напомнив Томасу строгую гувернантку, отчитывающую его за шалости. — Полиция уверена в том, что это был несчастный случай. Если в склянках действительно находится яд, то вряд ли они откажутся от этой версии, поскольку других доказательств нет. В том числе и у нас.