Проклятие могилы викинга - [13]

— Деникази здорово все продумал! — восхищённо сказал Джейми. — План вроде лучше не надо. Как по-вашему, ребята?

— Все хорошо, — ответил Эуэсин, — только вот одно: как быть с Анджелиной? Не оставлять же её здесь. И к чипеуэям ей одной тоже идти нельзя…

— А я все равно туда не пойду! — решительно перебила Анджелина. — Может, они и хорошие люди, да только я их не знаю и не останусь у них. Пойду с вами…

— Нет, не пойдёшь, — сердито оборвал Джейми.

— Почему «не пойдёшь», Джейми? — вмешался Питъюк, который до того почти все время молчал. — Она обед варит, упряжкой правит, гребёт тоже. Чем хуже нас? У нас два каноэ, два парень в каждый. Нет, — он слегка покраснел, — два парень в один каноэ, один парень и девушка — в другой.

— К черту! — крикнул Джейми. — Никаких девчонок!

— Не кричи, Джейми, — сказал Эуэсин. — Я знаю, что делать. Пускай она едет с нами первую часть пути, пока Зэбэдис не повернёт назад. А тогда он возьмёт её с собой и довезёт прямо до Танаутского озера. Я думаю, он не откажется. Сейчас спрошу.

Услыхав вопрос Эуэсина, Зэбэдис впервые толком посмотрел на Анджелину. И, как показалось Питъюку, пронзительный взгляд его чёрных глаз задержался на милом её лице и стройной фигурке дольше, чем следовало. Наконец чипеуэй обернулся к Эуэсину и кивнул.

— Ладно, свезу её домой, — сказал он.

Другого выхода у них не было; Джейми волей-неволей согласился. Часом позже путники собрались у тайника, который с таким трудом устроила Анджелина. Все необходимое для путешествия она ещё тогда увязала в тюки, которые теперь в два счета погрузили на тобогганы и нарты. И вот четыре упряжки во главе с санями Зэбэдиса, на которых горой высились обе лодки, двинулись по освещённому луной сосновому лесу к поджидавшей их на Севере тундре.

6. ЗЭБЭДИС

Они пустились в путь уже за полночь, а ведь до свету надо было уйти от дома Кэсмира на безопасное расстояние. Однако двигаться все равно приходилось медленно. Луна хоть и светила, но выбирать дорогу в сумрачном сосновом лесу было нелегко. Снег лежал глубокий, а наст совсем тонкий, так что тяжело гружённые нарты и тобогган то и дело проваливались; скоро собаки совсем выбились из сил. Ни одного седока они бы не свезли. Даже Зэбэдис, у которого груз был самый лёгкий (каноэ весили всего по сорок фунтов), и тот шёл впереди упряжки, прокладывая ей дорогу.

Часа в два ночи они добрались до первого звена в цепи маленьких озёр, по которым пролегал их путь, и тогда идти стало легче. Анджелина ещё накануне устала до полусмерти и сейчас еле передвигала лыжи. Она старалась не отставать, никто не слышал от неё ни единой жалобы. Но когда в конце первого озера сделали короткий привал, Зэбэдис кинул на неё быстрый взгляд и что-то отрывисто сказал Эуэсину.

— Он говорит, у него груз лёгкий, — сказал Эуэсин сестре. — Говорит, дорога сейчас получше, ты можешь сесть на его сани. Садись, не то скоро тебя совсем ноги держать не будут.

Слишком измученная, чтобы спорить, Анджелина послушно сняла лыжи, забралась на сани Зэбэдиса и свернулась там под оленьей шкурой.

Упряжки медленно перевалили через невысокий, поросший ельником водораздел, спустились к следующему озерку. Но когда они снова выехали на крепкий гладкий лёд, Зэбэдис погнал собак быстрей, оставив мальчиков далеко позади. Они не стали беспокоиться — ведь след его саней был ясно виден, но когда они достигли третьего озерка, Зэбэдис со своей упряжкой уже окончательно исчез из виду. Увидели они его лишь тогда, когда заходящая луна поблекла в опаловом свете зари, а темно-синий снег стал угрюмо-серым. К этому времени они пересекли глубоко врезавшийся в сушу залив Кэсмирского озера (при этом они держались поближе к берегу, чтобы скрыть свой след) и подошли к другому заливу, от которого начинался волок к бассейну реки Пьютхау.

У волока их ждал Зэбэдис. На его санях все ещё крепко спала Анджелина.

— Он спрашивает, пойдём ли мы дальше, — объяснил Эуэсин Питъюку и Джейми.

— По-моему, ещё час можно идти, — ответил Джейми. — Вряд ли патрульные полетят не поевши, да и мотор им надо разогреть. Продвинемся ещё немного. Уж очень мало мы отъехали от дома Кэсмира.

Так и сказали Зэбэдису. Он кивнул, тотчас крикнул собакам и был таков. Мальчикам пришлось отправиться следом, не дав отдыха ни себе, ни собакам.

Они нагнали его снова на опушке густого тёмного ельника, на берегу южного рукава Рыбачьего озера. Зэбэдис уже проложил путь в самую гущу зарослей; скоро и сани, и упряжка были надёжно укрыты.

Утро настало ясное, светлое — погода самая что ни на есть лётная. Чутко прислушиваясь, не раздастся ли шум мотора, ребята позавтракали пресными лепёшками и холодной олениной. Все изнемогали от усталости. Покормив собак, расстелили на еловых ветках меховые одеяла и легли. Питъюк и Зэбэдис мигом уснули; скоро их примеру последовали Эуэсин с Анджелиной. Одному только Джейми от волнения не спалось.

Долго он лежал в полудрёме. Снег подтаял, большие комья, шурша, упали с еловых ветвей. Джейми сразу очнулся, сердце его громко стучало. Попытался было уснуть, но едва задремал, как снова встрепенулся от далёкого, еле слышного звука — будто загудел комар.