Проклятие – миньон! - [78]

– Ты самый умный из нас, Уолес! – восхитилась я, но кошель повесила на свой пояс. Если я смогу сторговать пару лошадей подешевле, остатка суммы хватит на ремонт флигеля в Шерези. – Интересно получается, значит, «золотая кость» – это не иносказание? У королевских потомков действительно скелет из благородного металла?

– Да и нет. Это не аллегория, но, если верить хроникам, золотых костей у потомков немного – один-два хряща или фаланга пальца, или вообще – зуб.

Я слушала, не прекращая сборов, тащиться с сундуком не хотелось, в простыню многое не помещалось, фамильный меч пришлось пристегнуть к перевязи, а кристалл – просто засунуть в карман.

– Хорошо, что у Авроры не зубы, – хихикнула я, – это смотрелось бы устрашающе. Кстати, милорд, а каким образом мы собираемся миновать стражу?

– У меня есть план. – Лорд Уолес был само спокойствие. – А ты подумай о том, что написать.

– Кому?

– Оливеру и Станисласу. Если мы покинем их без объяснений, они ринутся на поиски, заподозрив… Да мало ли, что они могут заподозрить, но действовать будут непременно.

А ведь и правда. Я вспомнила эпичную осаду госпиталия и всплеснула руками.

– Но они-то о моей маленькой особенности не знают?

– Не знают, – успокоил меня Патрик. – Но это не отменяет ни нашей дружбы, ни рыцарской клятвы, данной именем Спящего.

Он подошел к столу и достал из-под скатерти лист бумаги, а из кармана – угольный карандаш. Я, оставив у кровати уже свернутый и связанный тюк, тоже приблизилась.

– Для начала давай решим, почему мы покидаем Ардеру?

– Ты первый, – предложила я с толикой коварства.

– Я здесь лишний, – грустно сказал Патрик, – я упустил время, когда мог продемонстрировать свои таланты, и лишился не по своей вине покровительства хабилиса Джесарда. Пока я спал, правила игры изменились, и я за ними не успеваю.

– Это не повод бросать друзей!

– Я собираюсь вернуться через год, получив степень какого-нибудь университета. А почему бросаешь друзей ты?

– Потому что Гэбриел ван Харт узнал мою тайну и хочет меня использовать!

– И?

– И мне нужно сделать так, чтоб использовать меня он не смог!

Лорд Уолес молча смотрел на меня, размышляя:

– Значит, ты не бежишь, а отступаешь, чтоб, аллегорично выражаясь, собрать войска?

Я кивнула.

– Каким образом?

– Я собираюсь превратиться в настоящего мужчину, дружище. В Шерези, не в самом замке, а неподалеку от него, живет моя фея, дарующая имена, она-то и сделала тот самый артефакт, который позволил мне притворяться графом все это время. Фея должна мне еще одну услугу, так как получила плату вперед. Я потребую от нее окончательной трансформации. Лорд Мармадюк сказал, что такое волшебство возможно.

– То есть лорд-шут знает?

– И ее величество, – вздохнула я, – королева видела все с самого начала, так как на золотую кость волшебство фей не действует.

– М-да, – лорд Уолес хмыкнул, – это почему-то не приходило мне в голову, хотя лежит на поверхности. Видимо, потому, что я не знал, каким образом тебе… тебя… Ах, Басти, я не знаю, как к тебе обращаться!

– Меня зовут Бастиана. – Я поклонилась, держа ладони по-женски, треугольником вниз.

– И ты-женщина абсолютно непохожа на себя-мужчину?

– Хочешь посмотреть?

– Обязательно, – Патрик улыбнулся, – но не сейчас. Тебе не кажется, что мы тянем время, чтоб кто-нибудь пришел и уговорил остаться?

Я схватила карандаш:

– Ван Харт сказал, что если не вернусь в его покои до рассвета, он расскажет мою тайну обоим канцлерам.

– И чем он подтвердит свои слова, если тебя в замке уже не будет?

– Да! А потом граф Цветочек Шерези вернется во всем блеске своей мужественности и докажет всем, что канцлеров сынок солгал!

«Мои драгоценные друзья, – вывела я вверху листа, – Станислас, Оливер. Неотложные дела требуют моего срочного присутствия в Шерези…»

Я помусолила карандаш и добавила дюжину восклицательных знаков.

«Патрик лорд Уолес любезно согласился сопровождать меня…»

– А можем ли мы покинуть дворец без разрешения ее величества? – вдруг пришло мне в голову.

– То, что лорд Мармадюк вернул фамильные кристаллы, развязывает нам руки. Формально – можем.

Я быстро дописала письмо друзьям, оставив подпись в завитушках и пообещав скорую встречу, и достала из-под скатерти еще один лист.

«Моя драгоценная, моя бесценная, моя любимая…»

Письмо Авроре писалось легко, как песня.

«Ваш покорный слуга безмерно благодарен за ваше разрешение посетить родные края в эту нелегкую для всех годину…»

Ее величество поймет и подыграет, мы ведь с ней обе девчонки, мы всегда сумеем договориться за спиной у парней.

«Моя путеводная звезда, моя Аврора…»

Вместо подписи я оставила угольный отпечаток губ.

– Мы положим оба послания здесь, а уж друзья придумают, как доставить одно из них ее величеству.

– Не желаешь черкнуть пару строк лорду ван Харту?

– Разве что клинком на его черном сердце.

– Что ж, – Патрик достал из кармана какой-то футляр и положил его поверх писем. – Я кое-что хотел оставить лорду Доре.

– Что именно?

Он, кажется, смутился:

– Будем считать, что я отдаю ему долг.

Я не стала настаивать. В конце концов, каждый имеет право на секреты, даже от друзей, мне ли об этом не знать.

Мы подхватили свои пожитки и, закрыв дверь спальни, спустились во двор. До рассвета оставалось совсем немного, обе луны – и белоснежная Алистер, и ее темная сестра Нобу прощались с нами, почти исчезнув с небосклона.