Проклятие – миньон! - [61]

Еще месяц назад у меня не получилось бы отдать приказ столь непререкаемым тоном, но месяц назад и Станислас подчинился бы.

– Оливер, подъем! На штурм госпиталия! – пропел менестрель. – И подай мне инструмент, мы пойдем туда под музыку, как и подобает великим воинам и куртуазным кавалерам.

Стражники госпитального оцепления осмотрели наши пропуска со вниманием, я сунула им пластинку ван Харта, которая, как и именные подвески моих друзей, нареканий не вызвала.

– Ты, главное, не начинай сразу скандалить, Цветочек, – рассудительно говорил лорд Виклунд, пока мы быстро поднимались по ступеням. – Медикусы – люди подневольные, такие же слуги короны, как и прочие, не подчиниться королевскому совету они не могут.

– Лорд Альбус не является подданным Ардеры, – возражала я, – нужно поговорить с ним, воззвать к великодушию и лекарским клятвам.

Я следовала за друзьями, потому что, в отличие от меня, они знали, где находятся покои великого целителя. Лорд наш Солнце уже показался на горизонте, и длинный госпитальный коридор наполнялся светом. Навстречу нам, будто в золотистом ореоле, двигалась группа людей. Я видела лишь их силуэты, довольно крупного мужчину, которого с двух сторон поддерживали двое других, еще один был худ и высок, его тоже вели. Мы неуклонно сближались.

– Анри? – вдруг громко сказал Оливер. – Лорд Турень, дружище!

И тут я их рассмотрела: и пухлого Туреня, с которым дралась на дуэли, и лорда Вальденса – долговязого задохлика. Золотые столичные мальчики, сыновья членов королевского совета, приятели Гэбриела. Прочие были слугами, на форменных ливреях которых красовались гербы их домов. Как прекрасен этот мир, мы все в нем равны перед Спящим, только некоторые слегка ровнее. Достойные лорды Вальденс и Турень, запретившие сегодня лечение сотне миньонов, сделали исключение для своих отпрысков.

У меня в висках заломило от ярости.

Виклунд, в отличие от меня, был искренне рад. Он облапил обоих соратников, чуть не переломав Вальденса пополам, и стал интересоваться их самочувствием. Те отвечали вяло, но вполне связно.

– Идем, – дернула я Станисласа за рукав, – узнаем у лорда Альбуса, сколько стоит презреть лекарскую клятву.

– Цветочек? – Лорд Турень щурился, свет ему мешал.

– Граф Шерези к услугам вашим, драгоценные лорды.

Уже заканчивая поклон, коим дополнила саркастичное приветствие, я подумала, что направляю гнев не в то русло. Эти юноши не виноваты в сложившейся ситуации. Они – страдальцы, точно такие же, как и те, которые остались лежать на госпитальных койках. А то, что их отцы – поганые фаханы, так родителей не выбирают. Ты предпочитаешь сорвать свою злость на них, Шерези? Достойно ли это ардерского дворянина? Нет!

– Рад видеть вас в добром здравии, – улыбка получилась кривой.

– Вы в лиловом? – удивленно сказал Вальденс. – Какой чудесный оттенок.

– Ему сейчас все кажется чудесным, – Турень поморщился, – опасайтесь его слюнявых поцелуев.

Я хихикнула и шагнула вперед:

– Неудивительно, лорд Вальденс, после перенесенных вами ужасов…

И он действительно меня поцеловал, оставив влажную дорожку на щеке. Запах от него шел гадкий – немытого тела и волос, но я даже не поморщилась. Потом приобняла Туреня, он слегка похудел, но на полноценные объятия длины моих рук все-таки не хватило.

– Мы покидаем дворец тайно, – сказал он, – чтоб не поднимать суматоху, отец распорядился отправить нас на побережье для полного излечения, так что мы долго с вами не увидимся, господа.

Последовали новые объятия, на сей раз прощальные. Я спросила лорда Анри, что он помнит из своего колдовского сна, на что он покачал головой:

– Это нельзя описать словами, Цветочек. Это гадко, это за гранью жизни, но это не смерть. Единственное, что я могу вам сказать, там нет времени, нет протяженности, все длится и один миг, и бесконечность одновременно.

– Граф Турень пытается вам сказать, – Вальденс покачнулся и ухватился за плечо ближайшего слуги, – что сожалеет о том, что остальные наши товарищи вынуждены оставаться в колдовском сне, но для них это не важно.

Я подумала, что перенесенные страдания невероятно изменили чванливых золотых мальчиков.

Лорд Анри коснулся моей подвески:

– Так забавно, когда-то в этой звезде для меня заключался весь смысл…

Они ушли, поддерживаемые слугами, медленно переставляя ноги. Я заметила, что карие глаза Станисласа полны слез. Оливер дернул его за руку:

– Сочини на эту тему душераздирающую песню, тебя это подбодрит.

Со двора донеслись звуки побудочных рожков.

– Не забываем о цели нашего визита, господа.

Виклунд был энергичен и рассудочен – настоящий командир. Мы продолжили путь.

Стражи у покоев лорда Альбуса не наблюдалось, я толкнула створку двери на правах самого наглого и вошла первой.

– Граф Цветочек Шерези! – Великий медикус уютно сидел у окна в глубоком кресле, держа обеими руками кружку с чем-то источающим экзотичный аромат такой интенсивности, что я почувствовала его еще на пороге. – Присоединяйтесь, это тариф, без которого я не могу проснуться по утрам. Наш национальный напиток, названный, как вы уже поняли, по имени княжества.

Бородка прыгала в такт словам, а черные глаза – в сторону смежной комнаты.