Проклятие Ивана Грозного. Душу за Царя - [110]
А воеводы промолчат. Не от трусости. Потому, что поймут, как понимал Умной, — то дело государственное.
— Царь идёт! — дьяк Разбойного приказа, низко кланяясь, уже открывал дверь в пыточную.
Иван Васильевич Грозный оглядел открывшуюся перед ним сцену. Три солидных мужа за одним столом, погруженные в решение важной проблемы. Как бы правильно отправить одного из них на плаху.
Работа.
— Сядьте, — махнул ладонью на поклоны. — И я с вами сяду... Скажи, Василий Иванович, решил уже, кому дела передавать будешь?
— Им и передам, — ответил Умной, кивнув на дьяков. — Люди достойные, понимающие.
— Правильно мыслишь. Как всегда, правильно. Бумаги все прикажи подобрать, что в архив, что — доделать. А что изустно решали и делали, не рассказывай. То наши с тобой тайны!
— Слушаюсь, государь!
Два человека знали о старшем брате царя, найденном в Твери и убитом в этом помещении. Скоро останется один, и он точно не проговорится. Сам царь.
Три человека знали, зачем послан за моря сын боярский Андрей Остафьев по прозвищу Молчан. Когда казнят Умного, кроме царя про него вспомнит лишь Григорий Грязной, а кто он? Глава Разбойного приказа. Так это на Руси — шишка, а за рубежами — пустое место. Андрею Щелкалову бы о Молчане поведать, но царский приказ запретил...
Никто из собравшихся в пыточной Разбойного приказа не знал, что ещё несколько месяцев назад, в середине лета 1572 года, Молчан получил письмо от сэра Френсиса Уолсингема. Приказ прибыть в Париж, оставив почтеннейшего доктора Ди заниматься дальнейшими картографическими изысканиями под охраной другого джентльмена. Франция готовилась к свадьбе Генриха Наваррского с прекрасной принцессой Маргаритой, и празднество назначено на день святого Варфоломея. Готовился мир католиков с гугенотами, а не просто брачная церемония... А ведь это не в интересах Англии. Поэтому в Париже главе Тайной службы её величества были нужны все люди, знающие толк в закулисных интригах.
Весна. Пробуждение природы?
Но кому-то суждено умереть именно весной.
Снова Поганая Лужа станет местом казни. Снова плотники возводили помост, приставляли лестницу для палача, его помощников и для приговорённого. Крепили колоду плахи.
Глашатаи, развернув свитки с приговором, выкрикнули на весь Торг список вин осуждённого. Князь и боярин Умной-Колычев, глядите, что за важная птица! Вор, поди, да кровопийца. И правильно, что казнят. Там, наверху, чистых нет: их всех казнить можно, даже и следствие не проводя.
Вот так гомонит Торг, весело, как воробьи на солнце.
Всадники в тёмных рясах оцепили помост. Мало их стало после битвы при Молодях. А новых людей в опричнину государь почему-то набирать запретил, да и слово само переносил теперь с трудом.
Иван Васильевич появился из Фроловских ворот; один, без свиты. Шагом подъехал к помосту, где всё уже было готово для казни, слез с коня. Молча, по-прежнему в одиночестве, поднялся по ступенькам наверх.
Раскланялся, к изумлению подтянувшихся к месту казни зрителей, с приговорённым. Встал, скрестив на груди руки, рядом с палачом.
Царь не опустил глаза, встретившись взглядом с осуждённым на смерть, только сжал губы в тонкую прямую линию.
Умной-Колычев перекрестился, поцеловал поднесённое священником распятие, поклонился притихшим зевакам. Кремлёвские вороны громко каркали в недавно зазеленевших кронах, копошились на грязных бережках Поганой Лужи в поисках вкусного.
— Прощай, государь!
Князь встал на колени, склонил голову на плаху.
Взмах топора. Стук лезвия, воткнувшегося, разрубив шею, в дерево.
Опустившись вслед за казнённым князем на колени, Иван Васильевич поднял с помоста его откатившуюся голову, ещё сочившуюся кровью.
Всхлипнул в голос.
Почувствовал, как текут по щекам на бороду непривычные слёзы.
Завыл надрывно, на весь Торг:
— Прости! Бога ради, прости!
В конце двенадцатого столетия Киевская Русь была огромным полем битвы. Князья дрались друг с другом не на жизнь, а насмерть; если и объединялись двое, то лишь для того, чтобы дать отпор третьему – или напасть на него врасплох. Ни на миг не прерывалась смута, не угасала вечная междоусобица.Разные силы вмешиваются в судьбу Руси, не позволяя князю Игорю, его верным товарищам и заклятым врагам покидать седло и расставаться с оружием. Интриги хитрых ханов, козни пришлых колдунов, даже недобрый промысел языческих богов, почуявших близкий конец своего могущества – все сплелось в великом эпосе, чей слабый таинственный отголосок – «Слово о Полку Игореве» – долетел до нас из глубины времен.
Продолжение книги «Шеломянь».Для языческих богов настали горькие времена. В мир пришла Христова вера, обрекая их на изгнание, забвение, исчезновение.Охваченные страхом, они неусыпно следили за теми, от кого теперь зависела их судьба. А людям было уже не до них – люди истребляли друг друга в бесконечной битве.И вот жарким днем 1185 года над Диким Полем внезапно почернело солнце. Возможно, боги хотели предупредить о грядущей беде русских витязей. Возможно, они приняли сторону половцев и решили напугать их врагов.«Если вернуться не сразившись, то позор будет хуже смерти», – сказал, отметая все сомнения, князь Игорь своей дружине…
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Новый исторический боевик от автора бестселлеров «Князь Игорь», «Князь Гостомысл» и «Князь Русс». Продолжение грандиозной эпопеи о легендарной предыстории Руси, о грозной и кровавой эпохе становления славянской цивилизации, о великих вождях, правивших задолго до Рюрика. Первый роман об основателе Новгорода князе Словене, чей род властвовал над Северной Русью многие столетия.Он продолжил славную миссию князя Русса, расширив славянские земли до Полуночных морей и проложив путь к несметным богатствам Гипербореи.
Захватывающий боевик о Куликовской битве от признанного мастера жанра. Художественная реконструкция решающего сражения нашей истории — ведь в реальности всё было совсем не так, как в летописях, которые сочиняют чернецы, сами никогда не бывавшие в сече. Русь против Орды. Князь Дмитрий против темника Мамая. Тьма идёт на Москву, чтобы, как во времена Батыя, залить Русскую Землю кровью. Но на этот раз нашла коса на камень — на реке Непрядве степные полчища разбиваются о стену русских щитов, ложатся костьми под ударом русской кованой рати…
Легендарная княгиня Ольга. Первая женщина-правительница на Руси. Мать великого Святослава…Выбранная второй женой киевского князя, Ольга не стала безгласной домашней рабой, обреченной на «теремное сидение», а неожиданно для всех поднялась вровень с мужем. Более того — после гибели князя Игоря она не только жестоко отомстила убийцам супруга, но и удержала бразды правления огромной страной в своих руках. Кровь древлян стала первой и последней, пролитой княгиней. За все 25 лет ее владычества Русь не знала ни войн, ни внутренних смут.Но ни власть, ни богатство, ни всеобщее признание (византийский император был настолько очарован русской княгиней, что предлагал ей разделить с ним царьградский трон) не сделали Ольгу счастливой.
ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ! Вся трилогия о Батыевом нашествии. Русь истекает кровью в неравной борьбе, но стоит насмерть!Когда беспощадная Орда, словно железная саранча, опустошает Русскую землю, когда вражьи стрелы затмевают солнце, тараны крушат городские стены, а бесчисленные полчища лезут в проломы и по приставным лестницам — на защиту родных очагов поднимаются и стар и млад, и даже женщины берутся за меч. Здесь нет ни бегущих, ни молящих о пощаде, ни сдающихся в плен. Этой лютой зимой 1237 года русские люди бьются до последней капли крови и погибают с честью.