Проклятие итальянского браслета - [102]

– О! – закричал Андрей, тараща глаза. – Полетел! Я думал, почему милиция так долго не едет! Это называется – полетел! Да уж минут двадцать прошло, как я позвонил! Нас бы тут поубивали всех за это время!

– Да мы тут уже минут десять ваши собеседования слушаем, – усмехнулся Лев Иваныч, махнул рукой – и вдруг во все окна заглянули серые камуфлированные люди в шапочках-«чеченках». – Так что не сомневайтесь, товарищи, если бы что не так – спасли бы ваши души без промедления. Насчет сердец, конечно, не знаю… – вдруг сказал он с загадочным выражением, меряя взглядом Шамрая, который продолжал держать в объятиях Алёну Дмитриеву, которая, в свою очередь, не только не предпринимала никаких диктуемых элементарной скромностью попыток из сих объятий вырваться, но даже и сама некоторым образом приобнимала Шамрая.

– Да ты не волнуйся, Лев Иваныч, – насупился Шамрай. – Со своими сердцами мы как-нибудь сами разберемся, верно, Алёна? Со всем прочим разобрались – ну и с этим тоже!

– Ну, в общем-то, да, – нерешительно пробормотала она. – Но только мы так и не разобрались, из-за чего понадобилось заменять мой браслет. Данила, может, ты знаешь?

Данила покачал головой.

– Я скажу! – вдруг выкрикнул Серый, который уже не лежал лицом вниз, а был должным образом упакован в наручники. – Признание… добровольное… мне зачтут?

– Смотря что скажешь, – холодно посмотрел на него Лев Иваныч, явно давая понять, что в торг вступать не намерен.

– Ладно, скажу… Вейка говорил, что в ихней Финляндии существует клуб «Сампо». В нем состоят самые богатые люди страны. Они собирают обломки мельницы…

– Ты ври, да не завирайся, – сурово приказал Лев Иваныч.

– Нет, правда, Вейка про это говорил, – заикнулся робко Данила. – Сампо – это национальная реликвия, про нее даже эпос сложен, называется «Калевала».

Лев Иваныч вопросительно посмотрел на Алёну. Она кивнула:

– В самом деле, это очень трагическая и красивая история. Старуха Лоухи сбросила Сампо с корабля, на котором его собирались увезти в Калевалу три героя, и оно разбилось на мелкие кусочки. Часть прибило к берегу, часть унесло в море, поэтому, согласно преданиям, море и считается более богатым, чем суша. В принципе я вполне могу поверить, что существует клуб таких фанатов, почитателей этого эпоса.

– У них эмблема – изображение Сампо, обшитое золотым шнуром, как символом неисчислимого богатства, – пояснил Данила.

Алёна тихонько улыбнулась, но ничего не сказала.

– Ну, рассказывай дальше, – приказал Лев Иваныч Серому.

– Не знаю, откуда Вейка взял, что несколько обломков Сампо еще до революции попали в Нижний. Я особо не вникал, но будто бы они оказались в руках у одного актера – в виде браслета, ну, какие-то звенья цепочек были вставлены в браслет. Актер был любовником Серафимы Клитчоглоу… это ее вон… – он подбородком указал в сторону тела Имы, – вроде как прапрапрабабка. Этот актер на водокачке еще в начале ХХ века чуть не погиб, но выбрался. Вскоре после этого он умер, потому что простудился здесь и схватил воспаление легких, сокровище досталось Серафиме. Но за ней шла охранка, она браслет закопала в подвале дома, в котором жила в 1-м Ильинском переулке, а потом ее арестовали, выслали, она не могла вернуться и забрать его. У нее был сообщник, финн… то ли помешанный, то ли фанатик какой-то, я толком не знаю. Его тоже арестовали, но он бежал с каторги и тайно вернулся в Финляндию. И своим потомкам он завещал найти этот браслет, в котором были частицы Сампо. Вейка – это и есть его потомок. Его отец во все это не очень верил, и дед тоже, а Вейка поверил. Он связался с отцом Имы и ее матерью, написал им что и как. Потом приехал. Они ему поверили. Нужно было рыть в подвале, но для этого нужно было выселить всех, кто там жил, в подвальном этаже. Секлита Георгиевна и ее муж добились, чтобы переулок был назван именем Серафимы Клитчоглоу, а дом передали им в собственность.

– А ты откуда все эти подробности так хорошо знаешь? – подозрительно спросил Лев Иваныч. – Ты их доверенное лицо, что ли? Откуда такое доверие взялось? Какие-то делишки и раньше обделывали, что ли?

Серый кивнул и пробормотал:

– Вы ж все равно узнаете, как мы ювелиркой спекулировали, как подменяли товар в магазине… Има в «Диаманте» работала, там все начальство с этим связано.

– Ценная информация! – обрадовался Лев Иваныч. – На вес золота! Это тебе точно зачтется, обещаю. Но ты давай рассказывай дальше.

– Ну, нашли этот браслет… подвал несколько лет перекапывали, но нашли. И обалдели. Думали, там золото, и серебро, и бриллианты, а там наполовину латунь. Има отдала браслет вон его брату, – Серый мотнул головой в сторону Данилы, – чтобы он его почистил и разобрал, латунь отдельно, а золото отдельно. Но ничего ему про Сампо не сказала. Тот взял браслет в мастерскую. Мы с ним в этой мастерской посменно работали, через наши руки много чего проходило! Клиент платил за золото, а получал подделку с клеймом. Ну и все такое… Словом, Леха браслет разобрал, а тут приходит клиентка, – на Алёну был брошен ненавидящий взгляд, – мол, надо ей браслет увеличить. Леха в ее браслет латунное колечко и вставил… взяв его из тех, раритетных… Он же думал, что это бросовый металл! А Вейка тут вернулся – он в Питер по делам уезжал, – и чуть всех не поубивал. Оказывается, у них считается, что Сампо вовсе не была выкована из золота и серебра – там намешано каких-то самых обыкновенных металлов, в том числе и латуни. То есть ювелир невесть кому поставил колечко от этого Сампо! Стали искать… Има-то видела ее, когда она, – кивок в сторону Алёны, – уходила. Выследила, куда идет, выяснила, что в спортзал. Зашла туда – будто тоже хочет заниматься – и увидела, как та часы снимает и браслет около стенки кладет… На счастье, она, – повторный кивок, – брякнула: мол, покупала браслет в «Клеопатре». Секлита Георгиевна нашла такой же второй, решили подменить. То есть сначала решили просто украсть в спортзале, да Секлита Име сказала, что с ней, – кивок на Алёну, – надо быть осторожней, она знаменитая писательница, с начальством милицейским дружит, черт знает, вдруг начнет серьезно искать, если браслет исчезнет, а если подменит, она ничего не заметит… Но заметила, начала копать…