Проклятие Фрейи - [46]

— Я сражался рядом с Банри, Уло, Рутой, Петером, Альре, Гоем и Кассо. Я участвовал в битве при Рамусбергете. Я желаю, чтобы мы почитали их память и воспевали их подвиг и в будущих веках. Если бы я был нужен Банри, я бы пошел, не задумываясь ни минуты, и с честью погиб бы вместе с ними. Сегодня я потерял своих друзей, и мне очень горько…

Гесер едва сдерживал слезы. Он запнулся на несколько секунд, затем прочистил горло и продолжал:

— Но жизнь на этом не кончается… и нам нужен новый староста. С самого основания этой деревни за судьбу ее жителей отвечали представители семьи Бромансон, семьи чистокровных беоритов. Никогда староста Упсграна не был смещен со своего поста, потому что Бромансоны — это сердечные, верные и непоколебимые, как горы, люди. Они обладают силой и инстинктом, соблюдают законы и имеют свойственный большим начальникам характер. Злая судьба отняла у нас Эвана, океан забрал у нас Банри! К счастью, жизнь привела к нам последнего потомка этой славной фамилии. Я предлагаю, чтобы один из Бромансонов вновь взял в свои руки управление этой деревней во имя нашего общего блага и блага грядущих поколений. Я предлагаю, чтобы Беорф Бромансон стал старостой нашей деревни!

Беорф, который в тот момент пил из большой кружки козье молоко, чуть не захлебнулся, услышав последнюю фразу Гесера.

— Я… я не могу… но я же… — бормотал толстый мальчуган, пытаясь справиться с дыханием. — Я очень молод, я совершенно ничего не понимаю в политических делах…

— Ты будешь поступать, как твой отец и твой дядя, — подсказала хозяйка таверны, — и ты научишься!

— Но я… Я едва знаю эту деревню и людей, что в ней живут! — запротестовал Беорф. — И потом, я же…

— Нам нужен руководитель, к которому мы испытываем доверие, — перебил его Гесер. — Твоя фамилия Бромансон, и испокон веку твои предки хорошо управляли деревней. Несмотря на твой юный возраст, история твоих пращуров говорит в твою пользу. О дереве судят по корням и плодам. И ты — самый замечательный плод в этой деревне!

— Предлагаю проголосовать, — вмешалась толстая трактирщица. — Кто хочет, чтобы Беорф был избран старостой деревни, тот поднимает руку!

Все жители деревни в едином порыве сделали одно и то же: подняли руки!

— Принято единогласно! — воскликнул Гесер. — Если ты откажешься, Беорф, то в деревне придется проводить выборы, а это нас разделит. Единая деревня — счастливая деревня…

Беорф, совершенно ошеломленный происходящим, беспомощно повернулся к Амосу:

— Но… они просто сошли с ума! Что мне делать?

— Надо следовать своему сердцу, Беорф, — ответил Амос. — Возможно, именно это внушал тебе Сартиган… А кстати, где он? Ты видел его?

— Нет, не видел! — сказал юный беорит, поворачиваясь к собравшимся. — Э… хорошо… я прошу, чтобы… я хотел бы сообщить вам о своем решении после траурной церемонии в честь Банри и его команды. Я думаю, что их память надо почтить прежде, чем будет назначен новый староста!

— Мудрое решение! — подивился Гесер. — Видишь, у тебя уже закалка большого начальника! Твое уважение к старшим и мудрость говорят нам о том, что Упсгран будет процветать под твоим началом.

— Давайте готовиться к церемонии, — призвала собравшихся толстая трактирщица. — Мы будем следовать нашим традициям и проведем ритуал через два дня.

Жители Упсграна поднялись со своих мест и вышли из таверны. Беорф же никак не мог поверить в предложение своих соплеменников и сидел в нерешительности. Ноги у него были словно ватные. Амос вывел его из задумчивости, сказав:

— Пойдем, большой начальник! Давай заглянем к Сартигану, чтобы сообщить ему хорошую новость! А по дороге заберем Медузу…

* * *

Лолья открыла сундук и увидела дракона. Она быстро осмотрела его и попросила Медузу помочь ей вытащить животное из сундука. Королева догонов достала семь свечей и расставила их вокруг дракона. Затем она произнесла несколько непонятных слов.

— Что ты делаешь, Лолья? Ведь он мертв…

— Ах! — воскликнула юная колдунья. — Вижу, что Амос не все тебе рассказал обо мне! Только что я помешала душе дракона покинуть его тело. Но мне нужно еще немного времени, чтобы успеть!

— Но… — в нерешительности сказала медуза. — А зачем тебе еще нужно время?

— Я же тебе сказала, — с улыбкой ответила Лолья. — Я хочу вернуть его к жизни!

Горгона отступила назад. Эта маленькая чернокожая девочка была настоящей колдуньей, такой же, каким был Кармакас! Медуза научилась опасаться таких волшебников. Они могут завладеть душой горгоны с поразительной легкостью, а потом манипулировать ею, как куклой.

— Хм… Я чувствую, ты мне не доверяешь, — сказала Лолья, глядя на Медузу. — Твои эмоции сильно вибрируют… Послушай, не бойся ничего и подай мне, пожалуйста, из сундука колдовскую книгу и сосуд с человеческим сердцем.

— С удовольствием, и… и я вовсе не боюсь тебя, — небрежно бросила горгона.

— Вот и замечательно, потому что мне нужен помощник! — ответила Лолья, погружаясь в чтение старого фолианта Байи Гайи.

Королева догонов быстро прочитала книгу от корки до корки. Она подумала несколько секунд и сказала.

— У этой ведьмы был талант! В самом деле, в этой книге — настоящая сокровищница рецептов разных отваров, эликсиров и волшебных мазей. Она демонстрирует огромное воображение в соединении разных ингредиентов, но в ее заклинаниях слишком много ненависти, слишком много тьмы и безысходности.