Проклятие дня - [60]

Асмунд опускает взгляд и долго смотрит на свои руки.

– Она жива, и это милость божья. – Говорит он с горестью. – Я посвятил себя служению Богу, считая, что недостоин мирской жизни, ведь Карин умерла из-за меня. Я считал, что наша связь и моя беспечность отняли у нее жизнь! Мне никогда не простить себя, но сейчас… сейчас я чувствую облегчение. Прошлого не исправить, но я могу постараться спасти ваши жизни: ее и твою.

– Асмунд. – Я склоняю голову набок.

– Прости меня, Нея. – Он протягивает руку, сжимает мою ладонь и через пару секунд отпускает.

Его взгляд наполнен раскаянием.

– Вам не за что просить прощения. – Бормочу я. – Вы не знали, что со мной стало, и где меня искать. Вы служили церкви и своей семье, охраняли эти территории от сил зла, и никто другой не справился бы с этим. А то, что происходило между вами и моей матерью…

– Мне очень стыдно. – Глядя мне в глаза, говорит пастор.

– Я понимаю. А что же Ингрид?

– Она, – мужчина пожимает плечами, – проявляла ко мне интерес. Мы в некотором роде сближались до того, как я познакомился с ее лучшей подругой. Честно говоря, я тогда и не думал, что Ингрид будет против, если мы будет встречаться с Карин.

– Ясно. Значит, до моей матери вы мутили с ее лучшей подругой?

– Я… я не вполне… Да. – Хмурится он. Выбранные мной слова режут ему по ушам, но как нельзя лучше описывают правду. – Выходит, что так. В некотором смысле.

– Не удивительно, что она озверела – в некотором смысле.

– М-да.

У моего отца была бурная молодость. И он платит за это. И не только он.

– Еще и смерть ее матери сыграла роль. – Задумываюсь, прикусывая щеку изнутри.

– Мне жаль, что все так сложилось. И что тебе приходится страдать. – Асмунд медленно вдыхает. – Но я рад, что все открылось. Теперь я постараюсь тебе помочь.

Мне так странно слышать его голос. Этот тембр похож на тембр Бьорна и его отца. Они все так похожи, а я на них – нет. Совсем другая. Чужая. Как он может испытывать ко мне теплые чувства?

– Возможно, Асвальд прав. – Вдруг выдаю я. – Если я кого-нибудь в скором времени не убью, то умру от истощения. Что, если это к лучшему? Ведь я реально представляю опасность, и это останется фактом, что бы там Бьорн не сказал в кабинете отцу.

– Но я могу приглядывать за тобой, пока все не разрешится. Мы вместе будем искать выход и средства, которые помогут тебе сдерживать твою внутреннюю сущность. Я не считаю, что ты виновата в произошедшем с тобой. Нужно бороться!

– А то, что я сделала с Бьорном? Его отец не простит мне этого.

– Ему придется смириться, это свершившийся факт. Я не хотел бы потерять племянника, даже если мой брат считает по-другому.

– Бьорн хочет, чтобы я помогла Кайе очнуться, но я боюсь ей навредить. – Признаюсь я.

Асмунд медлит с ответом.

Я вглядываюсь в его лицо и пытаюсь представить, что когда-то он был таким же юным и улыбчивым, как и Бьорн, и что они с мамой так любили друг друга, что занялись любовью и сделали меня, позабыв об ответственности и о том, что сами еще, по сути, дети.

– Тебе нужно помолиться. – Наконец, серьезно говорит мой отец.

И тут что-то щелкает в моей голове.

– Точно… Церковь! Когда во сне я являлась в храм божий, у меня не было сил пошевелиться, и я не могла никому навредить! А что, если это как-то сработает и наяву? Что, если, уснув там, я не смогу обращаться?

– Это можно было бы проверить. – Кивает Асмунд. – Только очень осторожно.

В этот же момент за моей спиной хлопает дверь.

Я вижу, как лицо пастора приобретает серьезный вид, и оборачиваюсь. В столовую входят Бьорн и его отец.

– Нея. – Грохочет голос Асвальда.

– Да? – Я встаю.

Бросаю взгляд на Бьорна: кажется, он выглядит довольным, и это меня немного успокаивает.

– Прошу тебя пройти за мной. – Говорит начальник полиции, указывая на дверь рукой.

Глава 38

– Не обольщайся. – Слышится голос Асвальда, когда мы поднимаемся по лестнице на второй этаж дома. – Я делаю это только ради своих детей. Я люблю сына, и что бы ты там не подумала, не хочу его потерять. Бьорн уверен, что ты поможешь Катарине, я – нет. Но я хочу дать тебе шанс – ради него.

– Хотите, чтобы я оступилась, и он не противился моей смерти? – Бросаю через плечо.

– Либо ты поможешь моей дочери вернуться к жизни.

– Или убью ее, так? – Усмехаюсь. – Стало быть, вы любите ее меньше своего сына? Потому, что она не обладает нужными способностями и не может принести потомство вашему роду?

Асвальд закашливается.

– А у тебя острый язычок.

– Только когда я откровенна. – Замечаю с улыбкой.

Останавливаюсь на последней ступеньке и оборачиваюсь к нему.

– Сюда, – указывает он с нескрываемым недовольством.

– А брата своего вы любите?

– Это здесь причем? – Хмурится мужчина.

– Он ведь тоже не оправдал ожиданий семьи? Так и не женился, не завел детей – хотя, все еще может это сделать. Сплошное разочарование. – Ухмыляюсь я, обходя его и направляясь к указанной двери. – А тут еще и дочь его объявилась: как кость в горле – того и гляди, кого-нибудь придушит, да еще и обратила вашего сына не пойми во что!

– Мой отец, дед Бьорна, погиб полгода назад, защищая свою внучку. Умер на глазах Бьорна. – Холодно говорит начальник полиции. – Я всю жизнь защищал позицию Асмунда перед своим отцом, но теперь, после его смерти, я изменил мнение. У каждого с рождения свое предназначение. У меня – сохранение традиций и обеспечение безопасности этого мира. Какая у тебя – не знаю. Нежелание Асмунда продолжать род – чистой воды эгоизм. Желание защитить дочь, которую никогда в жизни не видел, и ничего о ней не знает – просто блажь.