Проклятие дня - [26]

Я закусываю губу до крови, чтобы проснуться. Но, к сожалению, это не сон.

– То есть, моя мать не знала, что делает из меня монстра, когда соглашалась на обряд? Ты получила ее согласие обманом?

– Я спасала тебя! – По лицу Ингрид пробегает волна негодования, ее кулаки сжимаются. – И спасла потом еще раз, когда эта истеричка решила тебя убить!

– Нет… – Стону я, качая головой. – Нет…

– Да. – Кивает тетя. – Я всегда делала все только ради тебя и твоего блага, Нея.

– Не подходи. – Предупреждаю ее, когда она делает шаг. – Не приближайся ко мне!

– Тебе просто нужно успокоиться. – Нежно говорит Ингрид. – Давай сядем и все обсудим, ладно? Я сейчас объясню тебе каждый свой шаг, каждое свое решение.

Она указывает на диван в гостиной.

– Ты… – Дышу тяжело и рывками. – Для начала расскажи мне, зачем ты хотела убить Сару?

Одна маска на ее лице сменяет другую, и терпение уступает место раздражению.

– Эти цыгане вечно лезут не в свое дело! – Тетя ударяет ладонью по стене. – Грязные, тупые каале!

Удар такой сильный, что треск отдается эхом в моих ушах, и я инстинктивно втягиваю голову в плечи.

– А те девушки? Тоже ты? – Мои губы дрожат.

– Тебя это удручает, знаю. – Ингрид вновь улыбается. – Но иногда, чтобы защитить своих близких, приходится действовать радикально.

– Значит, драуг – твоих рук дело?

– О, ты в курсе… – Она сглатывает. – Значит, тогда точно поймешь. Я должна была отвлечь внимание Хельвинов от тебя, детка. Ты набирала силу, и им не к чему было становиться свидетелями этого, пока ты окончательно не окрепнешь и не сможешь постоять за себя.

– Отвлечь внимание? – Я тяжело вздыхаю. – Ты убивала юных школьниц!

– Просто легкие жертвы. Глупые малолетки, из которых не вышло бы ничего достойного. Расходный материал.

– Ты собиралась убить мою подругу!

Она разводит руками.

– Я переживала, ведь она дурно влияет на тебя!

– Что?!

– Цыгане, они вообще всегда занимают не ту сторону в спорах. – Отмахивается Ингрид.

– Ты. Убиваешь. Людей. – Хрипло произношу я. – Ты, вообще, понимаешь это? Ты убиваешь людей, а говоришь об этом так обыденно, словно о шопинге!

Мне приходится опереться ладонью о стену, чтобы удержать равновесие.

– А как мне об этом говорить? – Ее зрачки расширяются. – Нея, мой род выживает, как может, вот уже несколько веков! Если бы не такие, как Хельвины, мы могли жить, не полагаясь на их милость, и не приспосабливаясь к обычным человеческим порядкам. Нам не пришлось бы скрывать свой облик ото всех вокруг!

Ингрид тяжело дышит, в ее глазах разгорается огонь ненависти.

– Твой род?

– Да. Мы – лесовицы. Лесные девы, дети природы. «Хульдра» – как презрительно говорят о нас в этих местах из-за влияния Хельвинов. Мою мать восемнадцать лет назад убили именно они. – Впервые ее голос дает трещину. – В ту ночь она возвращалась в своем истинном обличье и повстречала их на лесной тропе. Эти подонки гнали ее по лесу и смертельно ранили копьем, но мама смогла вырваться и добралась до дома. Она умерла у меня на руках, и мне пришлось сжечь дом, чтобы никто не узнал нашу тайну. Теперь ты понимаешь, как жестоки эти твари?

– Но, выходит, я – одна из них. – Выдыхаю я.

– Это ничего. Я помогу тебе победить их кровь. – Обещает Ингрид. Ее голос звучит вкрадчиво и мягко. – Мы обернем ее в твою пользу, ты будешь неуязвима, и вместе мы сможем им отомстить. Веришь?

– Так вот для чего я тебе была нужна? – Мои внутренности сковывает льдом. – Для мести?

– Асмунд бросил твою мать! – Восклицает она, потрясая указательным пальцем. – Он желал твоей смерти! Требовал избавиться от тебя!

– Возможно, он просто не хотел, чтобы Карин умерла, дав мне жизнь. – Смею предположить я.

– Да он никого никогда не любил! Асмунд всегда думал только о себе! Издевался над чувствами других! – Ингрид краснеет от злобы. Видимо, пастор сильно задел ее в прошлом. – Он ухаживал за мной, а потом переметнулся к моей лучшей подруге – твоей матери! Знаешь, каково мне было смотреть на них и делать вид, будто я рада за обоих? Я страдала! Ненавидела их! Но, даже несмотря на предательство, заметь, проявила великодушие и посвятила всю свою жизнь тебе, Нея.

– Ради будущей мести?

– Я дала тебе шанс! – Вскрикивает тетя. – Теперь мы можем не бояться Хельвинов. Человек беззащитен, когда спит, и дхампири тоже. – Ее глаза блестят. – Ты – идеальное оружие, детка. Мы убьем одного из их рода, проведем обряд и пробудим ламию. Мы призовем ее на помощь, и она уничтожит эту жалкую семейку! Этот город будет питать нас и каждого, кто пожелает прикоснуться к его энергии! Вот истинное великодушие! А не то, что нам предлагают жалкие Хельвины с их глупыми правилами и законами. Мне больше не придется убивать людей, чтобы иметь возможность поддерживать человеческий облик, и я смогу быть той, кто я есть – вот истинная справедливость!

Как же она ненавидит их всех: Хельвинов, Асмунда, мою мать. Сделать из меня наттмару – лишь первый шаг ее плана мести своим обидчикам.

– А моя бабушка? – Выпрямляюсь я. – Она знала о моем существовании?

– Нет. – Отрезает тетя. – Это не ее дело.

Конечно же. Ведь я для Ингрид лишь разменная монета, способ достижения целей.