Проклятие Белого Лебедя - [3]

— Это не это… Это Семен! — пожал плечами я, опуская голову, видя, что жена еле сдерживается, чтобы не схватить меня за ухо точно так же, как и домовенка.

— А Семен у нас кто? — уточнила она ледяным тоном.

— Домовой… — просто ответил я.

Пальцы моей жены разжались, и Семен с противным мяуканьем упал на пол. Почесал ободранное ухо и счел за лучшее замереть, превратившись в скульптуру имени самого себя.

— У нас если и был домовой, то он был невидимый! — тихо и напряженно начала объяснять нам Света. — Он не спал на макаронах и не пугал до смерти мою маму! А этот домовой — неправильный, потому что мы его видим.

— Ему негде жить! Его бывшая хозяйка погибла, а он почему-то решил, что отныне мы его хозяева, — путанно объяснил я.

— Погибла хозяйка? — насторожилась жена.

— Милана, — пришлось уточнить мне.

— Милана…Значит, как ребеночка, так Светочка рожай, а как обеспечить жене минимальный уходи спокойствие, так мы тащим в дом всякую… — она зло выдохнула и я думал, что все-таки она Семена пнет, но Мишкина мама сдержалась и выбежала молнией из комнаты.

— Фу… — вздохнул облегченно Семен, открывая глаза. — Серьезная у нас маманька!

— Семен! — закричали мы с Мишкой одновременно, но домовой и сам все понял. Прошлепал своими короткими лапами к нам на диван и взгромоздился на спинку, улегся поудобнее и тут же засопел. Мы с сыном ему мысленно позавидовали. Вот, что значит крепкая нервная система!

Жена вернулась через пару минут. Видимо, совсем успокоилась и приняла какое-то решение: — Значит так, Дворкин…Либо ты сдаешь это богатство Алаиде, либо вы вместе с Семеном отправляетесь искать себе новый дом. Ты меня понял? — строго спросила она, поглаживая круглый живот. Мне ничего не оставалось, как согласится.

Глава 2

— Посмотрите же, какой прекрасный стиль, какие башни! — Заславский уныло плелся за риелтором, второй час слушая его рекламную болтовню. — А окна? Окна шедевр! Истинный шедевр! А лепнина?! Ах, какая лепнина!

Странно было слышать такого рода возгласы от крепко сбитого молодого человека, явно спортивно-бандитской наружности, но Мариночка — его личный секретарь рекомендовала этого парня, как лучшего среди продавцов недвижимости.

Сегодня объектом покупки являлся легендарный замок в селе Шаровка Богодуховского района Харьковской области, прозванный в народе «Белым лебедем» я раскинувшиеся корпуса, за белый цвет стен и за узкие окошечки-бойницы. Еще несколько десятков лет назад тут располагался тубдиспансер, а потом здание стояло заброшенным и никому не нужным. Замок хотели продать несколько раз, но вот только принадлежал он фактически не государству, как можно было подумать, а семье Кенингов, построивших его в начале двадцатого столетия. Потом страну захлестнули перемены, власть перешла к большевикам, а те с культурными ценностями особенно не церемонились, отдавая архитектурные изыски под довольно прозаические предприятия. Церкви под склады, замки под больницы. Пару месяцев назад Заславскому удалось выйти на правнука Леопольда Кенинга, которого по странному стечению обстоятельств звали, как и почившего дедушку. Вячеслав предложил сделку, но вот сам Кенинг в России пока не объявился, прислав вместо себя этого шустрого молодого человека, о котором Маринка навела справки.

Роман Чухненко — тридцати девяти лет отроду. Холост. Имеет в своем владении «двушку» на Холодной горе, работает в риэлтерском агентстве с литературным названием «Морской Бриз». Не судим, не привлекался, не…не…не…Хотя Заславский насквозь, по повадкам и поведению, видел в нем парня из лихих двухтысячных, которые в Украине были ни менее лихими, чем девяностые в России, когда бизнес и первоначальный капитал сколачивались не совсем законным путем. Будем справедливы, и сейчас мало, что в нашей стране изменилось. Та же дерганая походка, короткая стрижка, отрывистая речь и маленькая наколка на запястье, которую Вячеслав Сергеевич умудрился рассмотреть из-под обшлага дорого пиджака.

— И сколько хочет Леопольд Леопольдович за это барахло? — олигарх брезгливо обвел пальцем высящийся вдалеке замок.

— Порядка восьмидесяти миллионов гривен в пересчете по нынешнему курсу, — быстро ответил Чухненко, заглянув в папку.

— То есть здесь жили больные люди, — уточнил миллионер, — а палочка Коха здравствует больше трехсот лет, заметь! — поднял он нравоучительно вверх указательный палец. — Вы мне предлагаете заросший парк, полуразваленный замок с бродящей по ней инфекцией, которую еще надо вывести отсюда прежде чем приглашать сюда туристов, сделать ремонт за свой счет и все это безобразие за четыре миллиона долларов? Я правильно тебя понял? — Заславский нахмурился и внимательно посмотрел на Чухненко, который явно занервничал. Позади олигарха зашевелилась охрана во главе с бывшим гэбистом Константин Ивановичем.

— Простите, но это не совсем так… — начал оправдываться риелтор. — Согласен, замок находится в состоянии требующим косметического ремонта, но парковая зона…

— Косметического? — взревел Заславский. — ты посмотри на эти ступени!

Он быстро подбежал к широкой белой лестнице, ведущей в центральное крыло шаровской усадьбы. Со всего маху топнул ногой. Старый цемент осыпался, а вместе с ним отвалился кусок ступени, обнажив ржавую арматуру.