Проклятие Аль'Амзара - [30]

— Кто, рыцарь ли знатный иль латник простой.

В ту бездну прыгнет с вышины?..

Классная доска превратилась в экран, и шестиклассники увидели берег сурового северного моря. О серые острые скалы бились пенистые волны, а на вершине самой высокой скалы сиял золотой трон. Кадр сменился: трон стал ближе, и теперь на нём восседал старик с благородным лицом и длинными седыми волосами. В лучах бледного солнца на его голове тускло светился царский венец. В руках царь держал массивный золотой кубок, усыпанный рубинами, а вокруг стояли рыцари, дамы и пажи.

Внезапно царь поднялся с трона, шагнул к обрыву и швырнул кубок в клокочущую бездну.

— Кто, смелый, на подвиг опасный решится?

Кто сыщет мой кубок и с ним возвратится? — донёсся до учеников низкий старческий голос.

Шестиклассники затаили дыхание. Юный паж поклонился царю, скинул на землю плащ и ласточкой нырнул в кипящие волны. Вика Борисова вскрикнула и от страха закрыла лицо руками.

Но после нескольких, невыносимо долгих секунд паж вынырнул из бездны, по крутой тропе взошёл на скалу, и шестой «А» взорвался ликующими криками. Ученикам казалось, что они тоже стоят возле трона и вместе со свитой царя приветствуют героя. Паж поклонился и голосом Элеоноры Михайловны начал рассказывать о путешествии в бездну. На экране в пурпурном сумраке замелькали чудовища, одно ужаснее другого. Вдруг пурпурная бездна потемнела, и из мрака появилась огромная пасть с острыми кинжалами зубов и длинным раздвоенным языком. Чудовище щёлкнуло зубами, и шестиклассники дружно ахнули.

— Мама! — испуганно вскрикнула Лена Белкина, но чудовище уже исчезло, а на экране вновь появился царь.

Он оглядел пажа с ног до головы и вкрадчивым голосом произнёс:

  — Мой кубок возьми золотой;

  Но с ним я и перстень тебе подарю,

  В котором алмаз дорогой,

  Когда ты на подвиг отважишься снова

  И тайны все дна перескажешь морскова…

Царь смотрел на пажа, а тот не сводил глаз с прекрасной царевны, стоящей по правую руку от отца. В преддверии драматичной развязки Вика Борисова зашмыгала носом, и Настасья Антоновна вложила в её руку носовой платок.

Паж бросил на царевну прощальный взгляд, нырнул в бушующую пучину волн, и в классе повисла гробовая тишина.

  — И с трепетом в бездну царевна глядит…

  И бьет за волною волна…

  Приходит, уходит волна быстротечно:

  А юноши нет, и не будет уж вечно.

Раскрытый веер лёг на стол. Экран погас, шторы разъехались в стороны, канделябры исчезли. Прозвенел звонок, а ученики, как приклеенные, сидели на местах и смотрели на учительницу.

Элеонора Михайловна кашлянула и задумчиво произнесла:

— Урок окончен.

Она растерянно стояла у доски, не понимая, какая муха её укусила. Сегодня она планировала весь урок опрашивать шестой «А», а вместо этого зачем-то устроила художественную декламацию «Кубка». «Ну, ладно. Что сделано, то сделано! В конце концов, устрою дополнительный урок, — решила учительница и улыбнулась: ученики не спешили покидать кабинет литературы, наперебой обсуждая балладу Жуковского. Ощущая себя счастливой как никогда, Элеонора Михайловна взяла журнал и покинула класс, искренне надеясь, что её неожиданное выступление поможет шестому «А» проникнуться очарованием великой русской литературы.

Перемена подходила к концу, а ребята всё обсуждали «Кубок». Настасья Антоновна слушала их и думала: «Похоже, беда современной школы не столько в учениках, сколько в учителях. Немного артистизма, воображения, любви к своему предмету и дети начнут учиться с удовольствием…»

— Ты что, заснул, Рыба? Сейчас звонок прозвенит, а нам ещё на третий этаж топать!

Петька легонько шлёпнул приятеля сумкой по спине и пошёл к двери. Баба Настя последовала за ним. Дубов шагнул в коридор, но вдруг остановился и попятился, закрывая Рыбникова спиной.

— Ты чего? — Ведьма выглянула из-за его плеча: у дверей кабинета, подпирая стену накаченным плечом, стоял Кротов. — А… Крот! — расплылась в улыбке Настасья Антоновна, отодвинула Дубова в сторону и вышла в коридор. — Что, не терпится со мной разобраться?

— А ну, топай за мной! — приказал тот и направился к мужскому туалету, ни на секунду не усомнившись, что зарвавшийся шестиклассник пойдёт за ним.

— Бежим… — прошипел Петька и потянул Дениса за рукав.

— Ну, уж нет!

Баба Настя скинула его руку и зашагала за Кротовым. Дубов пробежал взглядом по сочувственным лицам семиклассников, которые ждали начала урока литературы, ободряюще улыбнулся стоявшей неподалёку Вике Борисовой и, шумно втянув ноздрями воздух, припустил за Денисом.

Под аккомпанемент звонка, сообщающего о начале урока, Васька Кротов ногой толкнул дверь туалета:

— Заходи!

Ведьма пренебрежительно пожала плечами и с невозмутимым видом прошествовала мимо Кротова. Дубов хотел прошмыгнуть следом, но был пойман за шиворот крепкой мускулистой рукой:

— А ты куда?

— Я с ним! — пискнул Петька.

— Один за всех, да? — Крот глумливо ухмыльнулся, и Дубов, получив пинок, влетел в туалет. Васька прикрыл за собой дверь и скрестил руки на груди: — Ну, что, сразу каяться начнёшь или повыпендриваешься? — обратился он к Денису.

— В чём каяться-то? — насмешливо спросила Настасья Антоновна. — Это ты передо мной извиниться должен! Летаешь по коридору, как метеор, да ещё руками не по делу размахиваешь! Извиняйся, и разойдёмся по-хорошему!