Проклятая принцесса - [18]

Постепенно толпы снующего туда-сюда народа стали меня затягивать и тащить куда-то. Остановиться мне удалось только рядом с какой-то палаткой, вокруг которой столпилась уйма людей. Протолкавшись чуть вперед, я поняла, что торговец предлагает драгоценности. Странно, с чего это вдруг столько народу и все на драгоценности набросились? Нет, я не хочу ничего сказать, просто многие этого себе действительно не могут позволить. Мне вдруг стало жутко интересно, на что же это они все так пялятся. Не скажу, чтобы я была любопытной, но тут не смогла устоять.

Проталкиваясь сквозь ворчащую толпу, я натолкнулась на препятствие в виде огромной тетки, которая маячила передо мной и, как назло, загораживала проход, в какую бы сторону я не подалась. Я чуток психанула, честное слово — это было случайно, и на ее юбке, жутко зеленого цвета, появился небольшой огонек. Я отпрянула назад, все-таки, в такой толпе этого делать не стоило, так как все вокруг начали шататься, пытаясь устоять на ногах, кто-то заметил огонь и запаниковал. Началась жуткая суета, все пытались отодвинуться, а один паренек, не удержавшись, налетел прямо на огромную женщину в зеленой, правда теперь с подпалинами, юбке. Баба заголосила на весь базар:

— Грабят, насилуют бедных и беззащитных женщин!

И эта «бедная и беззащитная» женщина со всего маху приложила несчастного мальчонку по голове кулаком. Да уж, конечно, на такую позаришься! Нет, все-таки надо учиться себя контролировать, а то так ненароком можно и город спалить. Но мысль была насильно затолкана куда подальше, потому что я, наконец, оказалась возле прилавка.

Я не смогла сдержать разочарованного вздоха. И стоило сюда так рваться? Несмотря на разнообразие, вещицы были довольно обыденные и грубые на мой искушенный эльфийский взгляд. Я сама, если честно, от украшений, в принципе, в восторг не прихожу, ношу самый минимум, положенный мне по этикету. Это Келон у нас любит обвешиваться драгоценностями, причем делает это всегда с таким вкусом, что даже сотня безделушек не будет смотреться на ней вульгарно.

Меня передернуло. Келон, бедная сестренка! Вспомнив о вроде бы обычной вещи, умудрилась разбередить свежую рану.

Я уже собиралась повернуть назад. Теперь я, кажется, догадываюсь, почему же здесь столько народу. Стадное чувство — раз собралась толпа, значит, есть что-то интересное. Я уже внутренне приготовилась встретить на обратном пути от прилавка напор новых любопытствующих, когда мой взгляд упал на вроде бы неприметную, среди всей этой вульгарщины, вещицу. Наметанный глаз сразу же определил искуснейшую гномью работу. Я остановилась и присмотрелась внимательнее. Изящная и хрупкая на вид, но невероятно крепкая золотая цепочка, на которой, в столь же изящной оправе, переливается гранями сапфир. Я не могла не узнать это украшение — любимая безделушка Келон! Я сразу же насторожилась, как хищник, заметивший вожделенную добычу, и одним прыжком вернувшись к прилавку, ловко подхватила кулон прямо перед чьим-то носом. Руки незнакомца схватили пустоту.

— Эй! Я первый его увидел, — послышался возмущенный возглас.

Я, до этого не обращавшая внимания на происходящее вокруг, подняла глаза и встретилась взглядом с голубоглазым парнем. Мне хватило одного мгновения, чтобы понять, что это очередной богатенький наследник, решивший ради острых ощущений прогуляться на базар, переодевшись в крестьянскую одежду. Я вообще всегда могла отличить богатых и состоятельных из высшего общества, просто по их поведению. И не важно, высокомерные они, как этот голубоглазый парень, или жутко стеснительные. Не знаю как, но мне это сразу бросалось в глаза. Наверное, все дело в воспитании, и их, и моем, и, конечно же, в полном отсутствии у них актерского таланта. За все время моего пребывания в городе никому и в голову не пришло, что я благородных кровей, наверное, это потому, что я вела себя соответствующе, а эти богатенькие наследнички нацепили бедную одежу и думают, что их никто не узнает.

— Это мое! — рявкнул парень, сверкая глазами. Он попытался выхватить кулон у меня из руки, но промахнулся. Ну да, пусть попробует, я ему не дурочка какая.

— Где это на нем написано, что он твой? — спросила я, отпустив кулон и болтая его на цепочке, так что камень заиграл гранями на солнце.

— Но я первый его увидел! — типичный папенькин сынок, ну или маменькин, всю сознательную жизнь ему все подносили на золотом подносике, и он даже не представлял себе, что кто-то может ему отказать. Что ж, сегодня его ждет разочарование.

— А я первая его взяла, — и я, усмехнувшись, взмахнула цепочкой и стукнула кулоном по его руке, которой он снова попытался схватить украшение. Дался ему этот кулон! Нет, ну я, конечно, понимаю, что работа прекрасная, да и редкая, но он может найти и другой.

— Да ты хоть знаешь, кто я такой? — с вызовом спросил он.

— И кто же? — я насмешливо оглядела его с ног до головы. Штаны, кое-где порванные и широкая рубаха. Если бы он сейчас при всех заявил, что он из знатного рода, то его сочли бы сумасшедшим, и мы оба это понимали. Он только пробормотал, что я за это отвечу. Что ж, чтобы осуществить это, ему придется встать в очередь.