Проклятая доля - [11]
Необходимо без колебаний объявить, что от человека - и только от человека - зависит снятие этого проклятия. Но его нельзя было бы снять, если бы движение, на котором оно основано, не представало в сознании с такой ясностью. В этом отношении кажется довольно печальным, что в качестве средства против грозящей катастрофы молено предложить лишь "повышение жизненного уровня". Обращение к такому средству, как я говорил, связано с волей не видеть - в его истине - требование, на которое оно стремится ответить.
Но если мы рассмотрим в одно и то же время и слабость, и доблесть этого решения, то сразу же возникнет мысль о том, что из-за его двусмысленной природы оно является единственным, которое может быть истолковано достаточно широко: оно подводит и побуждает к тем большим усилиям ясности сознания, чем дальше оно от этой ясности, по-видимому, отстоит. На этом пути уклонение от истины - в силу взаимообратного действия - служит гарантией признания истины. Духу современного человека всегда претит иметь дело с решениями, которые, не будучи негативными, являются эмфатическими и произвольными; наоборот, современный человек любит ту образцовую строгость сознания, которая, правда, рискует постепенно подчинить человеческую жизнь лишь мерилам собственной истины. Разумеется, изложение общей экономии имеет в виду вмешательство в публичные дела. Но в первую очередь и более глубоко оно направлено на сознание; прежде всего оно упорядочивает самосознание человека, которого человек, в конце концов, мог бы достичь в ясном видении последовательности своих исторических форм.
Итак, общая экономия начинается с изложения исторических данных, наделяющих смыслом данные современности.
ЧАСТЬ
ВТОРАЯ ИСТОРИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ I
ОБЩЕСТВО РИТУАЛЬНОГО ПОТРЕБЛЕНИЯ
1. ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ И ВОЙНЫ У АЦТЕКОВ
1. Общество ритуального потребления и общество предприимчивости
Чтобы выявить общее движение экономии, я приведу описания некоторых совокупностей социальных фактов.
В первую очередь, я постулирую такой принцип: по определению то движение, чьим следствием является растрата, далеко не равно самому себе. Если существует избыток ресурсов, сверх необходимого для удовлетворения потребностей (подразумеваются подлинные потребности - такие, что общество пострадало бы, если бы они не были удовлетворены), этот избыток не всегда прожигается впустую. Общество может расти, и тогда избыток сознательно сохраняется ради роста. Рост упорядочивается, он перегоняет необузданное кипение в упорядоченность плодотворных трудов. Однако рост, с которым связано развитие знаний, - это по природе своей переходное состояние. Он не может длиться бесконечно. Наука о человеке, очевидно, должна внести поправки в перспективы, которые проистекают из исторических условий ее формирования. Ничто так не отличается от человека, порабощенного трудами роста, как сравнительно свободный человек из стабильных обществ. Сам облик жизни человека меняется, как только она перестает течь по прихоти фантазии и начинает отвечать потребностям различных предприятий, обеспечивающих разрастание имеющихся трудов. Точно таким же образом меняется лицо человека, если тот переходит от ночной тревожности к серьезным утренним делам. Серьезное человечество - человечество роста - цивилизуется и смягчается, но оно склонно смешивать мягкость жизни с ее ценностью, а ее спокойное течение - с ее поэтическим динамизмом. При таких условиях ясное познание, которое человек имеет о вещах вообще, не может стать полнотой самопознания. То, что человечество считает своей полностью развитой формой, обманчиво: это лишь человечество за работой, которое живет ради того, чтобы трудиться, и не в состоянии свободно наслаждаться плодами своего труда. Само собой разумеется, сравнительно праздный или хотя бы мало заботящийся о своих трудах человек, о котором ведут речь современная этнография и история, в такой же степени не является завершенным человеком. Но он поможет нам понять то, чего недостает нам.
2. Ритуальное потребление в миропонимании ацтеков
Ацтеки, о которых я буду говорить в первую очередь, являются в моральном отношении нашими полными антиподами. Если мерить цивилизацию по достижениям, то их цивилизация покажется нам ничтожной. Правда, ацтеки пользовались письменностью, у них имелись астрономические познания; но все их важные творения были бесполезными: их познания в архитектуре служили для того, чтобы воздвигать пирамиды, на вершинах которых они устраивали человеческие жертвоприношения.
Их миропонимание диаметральным и особым образом противостоит тому, которым руководствуемся мы в перспективах своей деятельности. Потребление занимало в их мыслях не меньшее место, нежели производство в наших. О жертвоприношениях они заботились не меньше, чем мы о труде.
Само солнце в их глазах служило выражением жертвоприношения. Это был бог, похожий на человека. Он стал солнцем, бросившись в пламя пылающего костра.
Испанский францисканец Бернардино де Саагун, писавший в середине XVI века, сообщает о том, что он понял из рассказов старых ацтеков:
«Процесс Жиля де Рэ» — исторический труд, над которым французский философ Жорж Батай (1897–1962.) работал в последние годы своей жизни. Фигура, которую выбрал для изучения Батай, широко известна: маршал Франции Жиль де Рэ, соратник Жанны д'Арк, был обвинен в многочисленных убийствах детей и поклонении дьяволу и казнен в 1440 году. Судьба Жиля де Рэ стала материалом для фольклора (его считают прообразом злодея из сказок о Синей Бороде), в конце XIX века вдохновляла декадентов, однако до Батая было немного попыток исследовать ее с точки зрения исторической науки.
Без малого 20 лет Диана Кочубей де Богарнэ (1918–1989), дочь князя Евгения Кочубея, была спутницей Жоржа Батая. Она опубликовала лишь одну книгу «Ангелы с плетками» (1955). В этом «порочном» романе, который вышел в знаменитом издательстве Olympia Press и был запрещен цензурой, слышны отголоски текстов Батая. Июнь 1866 года. Юная Виктория приветствует Кеннета и Анджелу — родственников, которые возвращаются в Англию после долгого пребывания в Индии. Никто в усадьбе не подозревает, что новые друзья, которых девочка боготворит, решили открыть ей тайны любовных наслаждений.
Лаура (Колетт Пеньо, 1903-1938) - одна из самых ярких нонконформисток французской литературы XX столетия. Она была сексуальной рабыней берлинского садиста, любовницей лидера французских коммунистов Бориса Суварина и писателя Бориса Пильняка, с которым познакомилась, отправившись изучать коммунизм в СССР. Сблизившись с философом Жоржем Батаем, Лаура стала соучастницей необыкновенной религиозно-чувственной мистерии, сравнимой с той "божественной комедией", что разыгрывалась между Терезой Авильской и Иоанном Креста, но отличной от нее тем, что святость достигалась не умерщвлением плоти, а отчаянным низвержением в бездны сладострастия.
«Человеческий ум не только вечная кузница идолов, но и вечная кузница страхов» – говорил Жан Кальвин. В глубине нашего страха – страх фундаментальный, ужасное Ничто по Хайдеггеру. Чем шире пустота вокруг нас, тем больше вызываемый ею ужас, и нужно немалое усилие, чтобы понять природу этого ужаса. В книге, которая предлагается вашему вниманию, дается исторический очерк страхов, приведенный Ж. Делюмо, и философское осмысление этой темы Ж. Батаем, М. Хайдеггером, а также С. Кьеркегором.
Том литературной прозы крупнейшего французского писателя и мыслителя XX века Жоржа Батая (1897–1962) включает романы и повести «История глаза», «Небесная синь», «Юлия», «Невозможное», «Аббат С.» и «Divinus Deus», первой частью которого является «Мадам Эдварда». Стремясь к «невозможному» мистическому опыту, герои Батая исследуют мрачные, зачастую отталкивающие глубины человеческой психики, разврат служит им средством религиозных исканий.Издание снабжено богатым научным аппаратом и предназначено как специалистам по современной литературе и культуре, так и более широкой аудитории.http://fb2.traumlibrary.net.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.