Проклятая - [47]

— До тех пор вы не понимали, что с мамой… что-то не в порядке?

— Ты же слышала, что сказал Курт, — Хайден отвел взгляд и снова опустил глаза. — Я продолжал проверять, даже когда они перестали. Я знал, что что-то не в порядке и, когда я сказал отцу о том, как вы живете, он начал снова проверять обстановку.

Все остальное было уже историей, но на один вопрос ответа не было.

— Как вы узнали, что авария не была случайной?

Хайден встал с кровати и подошел к тому месту, где я свернулась в клубок. Он положил руки по обе стороны от моих ног. Отсвет свечей падал на его лицо, смягчая черты лица.

— После того как я иссушил твой дар, Курт нашел твою маму. Он именно это и пытался сделать, когда ты вернулась домой. Как только он увидел ее, он понял, что произошло.

Под натиском эмоций я была иссушена и сейчас не была уверена, что хочу услышать правду.

— Твою маму стерли, Эмбер. Это наверняка произошло сразу после аварии, и это было сделано плохо. Это повредило ей разум, разрушило способность воспринимать окружающий мир. Курт считает, того, кто это сделал прервали в процессе, потому что она помнит Оливию, но думает, что ты… умерла.

И тут я поняла. Тот день, когда воспоминания Адама стерли, его пустой взгляд такой до боли знакомый. Этот взгляд словно ударил меня под дых, даже хуже того. Меня охватило оцепенение.

— Эмбер, мне жаль.

Я откатилась подальше от него по кровати, а Хайден потянулся ко мне.

— Нет. — Я подняла руку, чтобы удержать его на расстоянии. Моя рука дрожала. — Мне нужна минута.

Хайден не стал настаивать, но все еще пристально на меня смотрел.

— Это можно исправить? Моей маме можно вернуть ее воспоминания? Кто-то может… исправить все?

— Нет.

— Ну, конечно, нет, — прошептала я. Мой мозг все еще судорожно работал, пытаясь осознать все это. Мой отец погиб. Мамины воспоминания были стерты. Я была самым настоящим фриком. И все, потому что у Оливии был дар?

Ярость, сладкая и горячая, накрыла меня с головой. На мгновение я возненавидела Оливию за то, что она не могла контролировать дар. Также быстро пришло чувство вины, но оно не затмило тупую боль от свежей раны. Как и не остановило прилив облегчения.

Я запустила дрожащие руки в свои кудри, откидывая их назад.

— Я всегда думала, что она ненавидит меня, винит меня в аварии. И я ненавидела ее за это, ненавидела за то, что она притворялась, что я мертва, когда она была мне так нужна. А все это время она ничего не могла с этим поделать. Почему никто из вас не сказал мне?

Хайден сел рядом со мной, плечом к плечу, ногой к ноге. На его челюсти дергалась мышца.

— Нет достаточных причин для того, чтобы не говорить тебе.

Звук, который вырвался из меня, был приглушенным.

— Почему? Все это лишь из-за того, что может делать Оливия? — Мои руки упали на колени, и я уставилась на них. — Они разрушили мою семью. И ради чего? Ради дара… дара, что превращает людей в мрачных жнецов?

Он взял меня за запястья и прижал мои руки к своей груди, туда, где билось под свитером его сердце.

— Ничто из этого не твоя вина и не вина Оливии. Ты не могла знать, что сделали с твоей мамой.

Мне в голову пришла другая мысль и я вся заледенела.

— Думаешь… думаешь, они хотели, чтобы и я умерла? И мама? Что… что если они все еще хотят нас убить? Все эти штуки в шкафчике…

— Нет. Даже не думай об этом, — сказал он.

Наши глаза встретились на один удар сердца, и я отстранилась.

— Курт может стирать память. Как много других с таким даром?

— Мы не знаем, сколько людей обладают одним и тем же даром. Мы лишь примерно представляем о том, сколько одаренных родилось за последние пару лет, благодаря дару Лиз, но мы не знаем, что они могут делать до тех пор, пока не начнем наблюдать за ними.

Я сделала глубокий вздох, но воздух словно застрял в легких. Я упала на спину и уставилась на темный потолок.

— Ты думаешь, что тот, кто устроил аварию, может стоять за тем, что происходит с моими шкафчиками?

— Я не знаю, что и думать. — Мгновение он смотрел в сторону. — Но я не верю в совпадения.

Я потерла лицо руками. Если я что и поняла за последние два года, так то, что прошлое я не могу изменить. У меня было только будущее, неважно, насколько поганым оно может быть.

— Ты справляешься со всем этим? — его голос был настолько нежным, мне даже показалось, что мне послышалось.

Я смотрела сквозь пальцы.

— Я не знаю. Я никогда не думала, что можно чувствовать все эти чувства одновременно. Я убита по поводу мамы, но мне стало легче от осознания, что она меня не ненавидит. Я зла на Оливию, а ведь это даже не ее вина. Я в ярости и напугана тем, что кто бы ни организовал аварию, они могут, Боже, они могут все еще желать забрать Оливию.

Хайден повернулся в мою сторону и вернул мои руки к своей груди.

— Я не допущу, чтобы что-то случилось. Тебе не нужно об этом волноваться.

Я посмотрела на Хайдена. Казалось, он контролировал каждую клетку своего организма, но все же в его глазах промелькнула тень нерешительности.

— Никаких секретов больше. Обещай мне.

— Никаких секретов.

Тишина окружила нас, и в этой темноте во мне пришло решение.

— Я хочу узнать, кто убил моего отца. — Мой желудок обожгло как огнем.