Прокаженные - [48]
Минин не избегал разговоров с сумасшедшим, как это делали остальные. Он с самым серьезным и внимательным видом выслушивал его путаные мысли и во всем соглашался. Может быть, именно это обстоятельство и привязало к нему Варежкина, который положительно не мог обходиться без своего друга и громко выкрикивал его имя, когда тот долго не приходил к нему.
Однажды Даниил взял Варежкина с собой на охоту. Они ушли далеко в степь. Сумасшедший бежал за ним, как собака, стараясь не отставать от него ни на шаг. Когда Даниил выстрелил по зайцу, Варежкин присел и загоготал от восторга. Он долго просил дать ему ружье, но Даниил ружья не дал и сказал, что оно испорчено и не стреляет. Через полчаса, когда Минин снова стрелял по зайцу, сумасшедший уже ружья не просил.
В тот год осень была ясная и теплая. В степи много оставалось не улетевшей птицы, и Даниил часто, случалось, уходил на охоту. Минин родился в Уральской тайге и там стрелял белок. Тайга научила его без промаха бить белку в глаз на сто шагов. От тайги у него осталось только ружье. Пять лет назад он приехал сюда вместе с лайкой, приводившей своим великолепным видом в восхищение оба двора. Вскоре собака околела.
Даниил в знак траура по ней не охотился целый год, а потом пошел один.
Оказалось, что в степи не так уж трудно охотиться и без собаки.
И вот теперь, когда вслед за ним бежал сумасшедший Варежкин, он вспомнил свою Герту, и ему еще больше стало жаль Варежкина — такого больного и беспомощного, боящегося всех на свете, кроме его одного.
Минину было жаль сумасшедшего еще и потому, что его все чуждались. На него смотрели как на рухлядь, которую давно надо выбросить.
Иногда Варежкину казалось, будто Минин собирается покинуть его. Тогда он всячески старался угодить ему: лепетал какие-то непонятные слова, вытирал табуретку, усаживал, хлопотал около него.
- Ты это брось, — говорил Минин, — ни к чему, я итак обойдусь.
Варежкин, чувствуя себя виноватым, успокаивался и смотрел на Минина так, будто хотел вымолить у него прощенье за какой-то проступок.
- Данилушка, ты меня скоро бросишь… Я вижу, ты хочешь от меня уйти.
- Откуда ты это взял, чудак? Да куда я уйду от тебя? Ты вот только не вздумай бежать.
- А разве мне можно бежать? У меня, брат, ног нет. Ноги мои — без меня ушли, Данилушка…
- Гм…
- Ты не веришь? А я тебе правду скажу. Они раз ночью ушли… я спал, а они ушли. Встали и пошли… Посмотрел я на них и заплакал… Вскочил, погнался за ними и не догнал… Ушли.
Он озабоченно погладил свои ноги, ощупал их и вопрошающе посмотрел на Минина, будто ноги у него на самом деле отсутствовали.
- Да, — в раздумье продолжал он, — теперь я, может быть, и захотел бы ускакать, да не ускачешь… А раньше плясал. Знаешь, как плясал! Э-эх, брат… Хочешь, спляшу?
В таких разговорах проходили их встречи. Варежкин ни за что не хотел признать себя прокаженным. Слово «прокаженный» вызывало в нем приступы гнева и буйства. Тем временем проказа делала свое дело: Варежкину пришлось ампутировать три пальца на правой руке. После операции он говорил Минину, что на руке у него растут новые пальцы и что он даже чувствует, как они растут.
Когда у Даниила не было времени ухаживать за Варежкиным, он передавал обязанности по уходу своей жене — Моте. К ней Варежкин относился подозрительно, но не враждебно. С Мотей он не вступал в разговоры и был очень доволен, когда, убрав и проветрив комнату, она уходила.
На всем больном дворе Мотя была единственная женщина, которая пришла сюда здоровой и такой осталась, продолжая безвыездно жить вместе с больным мужем. Где-то в селе у нее остались дети и хозяйство. Жизнь ее сложилась очень нерадостно: ей приходилось работать для двух семейств, для двух домов.
Деньги, которые зарабатывала она в лепрозории, отправлялись домой, детям.
Мотя работала так, как не работал никто на обоих дворах. Она убирала и мыла полы в амбулатории, стирала казенное белье, топила печи и в то же время успевала управляться у себя.
- Мотя, как вы можете так маяться? — спросила один раз Вера Максимовна.
— Неужели вам не жаль детей?
- Жаль детей, милая Вера Максимовна, — но ведь они — здоровые, а он…
Что он без меня делать-то будет?.. Ведь он хуже маленького. Видно, такая судьба. — И снова бежала она работать для мужа, для детей, для всех — только не для себя.
Мотя заботилась о своем здоровье очень мало. Она не боялась «заразы» так, как боялись некоторые обитатели здорового двора, убежденная, что проказа ее "не тронет". Если семь лет они прожили бок о бок с мужем и зараза не коснулась ее, значит, так будет и дальше.
Последнее время у нее прибавилась еще одна забота — Варежкин. У Моти было очень мягкое, отзывчивое сердце, и вид сумасшедшего вызывал у нее слезы.
- Бедный ты, бедный… И зачем ты только живешь?.. — шептала она, смотря на Варежкина. — Ты спал сегодня или опять все думал? И о чем ты только думаешь, бедный?
- Ты Данилу скажи… Данилу, — бормотал Варежкин, — пусть Данил принесет.
- Что принести, Ксенофонтушка?
- Что? А зачем тебе знать? Ты меня не обманешь. Ты меня не проведешь. — И он начинал вдруг хихикать и грозить пальцем.
- Ах ты, бедный, бедный…
Шилин Георгий Иванович (14/11/1896, г. Георгиевск, ныне Ставропольского края – 27/12/1941, Коми АССР) – прозаик. После окончания городского училища был конторщиком, разносчиком газет. Начал сотрудничать в газете «Терек». Участник первой мировой войны. В годы гражданской войны и в начале 20-х годов был редактором газеты «Красный Терек», «Известия Георгиевского Совета», широко печатался в газетах юга России, в «Известиях» – как поэт, очеркист, фельетонист. В 1928 переехал в Ленинград и перешел на литературную работу.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.