Произвол - [12]

— Ну быстрее, быстрее!

Лисицу могли спасти сейчас лишь быстрые ноги и хвост, помогавший ей в беге. Трое мужчин верхом и три гончие против одного выбившегося из сил зверька! Мухаммеду и пастуху очень хотелось, чтобы лисица убежала. И в тот момент, когда пастух уже крикнул: «Попалась, попалась!» — лисица добежала до поля и вмиг скрылась в густой пшенице.

Пастух потирал руки от удовольствия и благодарил аллаха:

— Ну и хитрая же лисица! Нырнула в отару, потом скрылась в поле — ищи-свищи. Теперь мне не придется выделывать ее шкуру.

Охотники возвращались с пустыми руками, но вдруг увидели зайца. Собаки сорвались с места и моментально настигли, зверька.

Заяц весь дрожал. Собака дважды ударила его лапой, и он больше не шевельнулся. Подбежал пастух с ребятами. Но бек решил блеснуть перед крестьянами своей щедростью и отдал зайца пастуху. Тот было обрадовался, но тут же с грустью подумал, что перед беком он так же бессилен, как и заяц.

Выдался чудесный весенний день, вокруг все благоухало. Настроение у ребят было тоже весеннее, и они попросили пастуха сыграть на свирели. Полились нежные, печальные звуки. Подошел пастух, который поблизости пас коров, и спросил:

— Удачно поохотился наш бек?

— Видишь этого зайца? Он как молоденькая козочка. Возьми его себе. Вчера я тоже подстрелил зайца, а жена не любит зайчатину, говорит, слишком жирная.

Пастух поблагодарил и спрятал зайца в сумку.

— Так и не отведали мы твоего мяса, — с сожалением сказал пастух, который пас овец, и добавил: — Передай жене Аюш, что это я подарил зайца для детей. Смотри-ка! Твои коровы бегут в деревню.

— Их замучили мухи и жара. Вот они и бегут в деревню, там тень, а вечером, когда станет прохладно, вернутся сюда.

Близилось время дойки, и пастух стал созывать овец.

Вскоре оба пастуха и мальчики направились в деревню. Мухаммед разулся, но ногам было больно, и он все время подпрыгивал, наступая на сухие комья земли. Вдруг под ногами зашевелилось что-то мягкое и скользкое.

— Змея, змея! — испуганно крикнул Халед, метнувшись в сторону.

Пастух кинулся к змее и, как только она приподняла голову, изо всех сил ударил ее палкой.

— Благодари бога, Мухаммед, что она тебя не ужалила, а то пришлось бы тебя прямо здесь и хоронить.

Мальчики еще долго приходили в себя от испуга, особенно Мухаммед.

— Спаси и сохрани, аллах, — бормотал Халед, — а длиннющая-то какая!

Змея в самом деле была огромная, ее, длина превышала рост пастуха. По дороге пастух рассказал, как подшутил однажды над старостой. Как-то он, убив змею и закопав ее в землю, хвост оставил снаружи. Староста, как только увидел, тут же упал без памяти. Его отливали водой. А когда узнал, что это был всего лишь розыгрыш, то чуть не убил пастуха.

Мать испугалась, увидев Мухаммеда, до того он был бледен.

— Устал ты, что ли, или беда стряслась?

Омар, соседский мальчик, рассказал ей о змее.

— Аллах велик! Спаси нас, аллах! — взволнованно бормотала женщина.

После дойки овец ягнят пустили к маткам. Забавно было смотреть, как крохотные ягнята, блея еще неокрепшими, дрожащими голосами, быстро, как зайцы, мчались к своим матерям.

Мальчишки разошлись по домам, и Омар подробно рассказал матери обо всем, что видел: об охоте бека, о змее, едва не погубившей Мухаммеда. Ум-Омар поспешила к соседке с поздравлениями — беда миновала ее дом, — а своему сыну, Омару, наказала ни в коем случае теперь не разуваться на пастбище. В благодарность за спасение сына мать Мухаммеда угостила пастуха, убившего змею, молоком и финиками.

Близился вечер, и пастухи снова погнали стада на пастбище. Один из них, тот, что пас коров, шел погруженный в воспоминания. Перед ним, словно в кинохронике, кадр за кадром, проплывали картины всей его жизни, одна печальнее другой. Тяжелое детство, безрадостная юность, каторжный труд. Женитьба на сироте Аюш, которая, будто солнечный луч, озарила его невеселую жизнь. Но ей было только двадцать, а ему уже за сорок, когда братья насильно выдали ее за него замуж. Вот уже десять лет живут они с Аюш, растят шестерых детей, а двадцать — ходит он в пастухах.

Солнце клонилось к западу и постепенно из красного становилось желтым, бросая последние лучи на поля и дома. Оно играло на окнах в доме бека, и казалось, будто там, внутри, полыхает пожар. По деревне сновали женщины. Босые, они несли на головах кувшины с водой. Если же у какой-нибудь из них возникала необходимость пройти мимо дома бека, то она непременно надевала лучшее платье.

Сторож вынес из дома бека стулья и поставил их на возвышении, затем — мангал, чтобы сварить господину кофе. К дому бека вереницей потянулись крестьяне, и каждый со своими нуждами и заботами. Но беку, как всегда, было не до них, он решил показать, какой он меткий стрелок. Под одобрительные возгласы собравшихся бек сначала с шестидесяти, затем со ста и, наконец, с трехсот шагов попал в цель из своей французской винтовки. Он так увлекся стрельбой, что застрелил петуха, бегавшего довольно далеко, и барана.

В это время пастухи уже гнали скот с пастбищ в деревню. А бек все продолжал забавляться иностранной винтовкой и хвастаться: