Происшествие - [69]

— Но почему?

— А никто не нравился. А потом вдруг раз — и женился на Марианне. Она только окончила школу и провалилась в институт.

— Ты любил ее?

Чугунов не ответил на этот вопрос:

— Она через год от меня убежала.

— Как убежала? — ахнула Лариса.

— Заскучала со мной.

— Как может быть с тобой скучно? — льстила Лариса.

— Еще как. Я домосед, а она танцевать хочет, красоту и наряды показывать. Очень славная она — Марианна. И очень красивая, — рассказывал Чугунов с улыбкой, чуть посмеиваясь над собой. — Тебе что приготовить — чай или кофе? Кофе я отлично делаю.

— Хвастун, — засмеялась Лариса.

Ночевать домой она не вернулась. Она не думала о том, хорошо или плохо она поступила, морально ли ее поведение. Все это было чепухой, потому что она была счастлива. Она так долго была одна, и так нравился ей Анатолий.

В конце концов, ей ведь шел уже тридцать пятый год. Она была свободна, он тоже.

Лариса приезжала к Чугунову почти каждый день, иногда оставалась ночевать, иногда возвращалась домой. Все было хорошо, если б не точила ее неизвестность. Ни разу не сказал ей Анатолий «люблю», ни разу не заговорил о будущем. Она ждала месяц, полтора, но сам он ни о чем не заговаривал.

Как-то повелось с самых первых дней, что, когда они приходили после работы к Чугунову, Лариса усаживалась в кухне на табурет, а он готовил ужин. После ужина ему хотелось завалиться на диван с книжкой или сделать кое-какие переводы, которыми он прирабатывал, но Лариса была здесь, требовала внимания, ласки. Со временем ее общество стало для него тягостным, он злился, что она сидит, как гостья, на кухне и никогда сама не возьмется за стряпню. Но Лариса за свою жизнь так привыкла, что ее обслуживают, что не видела несуразности того, что Чугунов готовит, а она ест.

Поссорились из-за пустяка. Обсуждали какой-то служебный вопрос, поспорили, и Лариса вдруг грубо сказала:

— Ты просто подхалимничаешь перед Скомороховым, поэтому у тебя всегда только его мнение правильно.

— Я подхалимничаю? Как ты смеешь так говорить?

— Это не я говорю, это все говорят!

— Ах так? — Чугунов в сердцах бросил в раковину кастрюлю, которую мыл. — Если ты считаешь, что я подхалим, зачем ты общаешься со мной?

— Дура! Вот и общаюсь! — Было за Ларисой такое свойство, что в ссоре она теряла чувство меры и могла наговорить бог весть что.

— Можешь не общаться, — холодно сказал Чугунов.

— И не буду! — Она вскочила с табуретки, выбежала в переднюю, схватила сумку, выскочила на лестницу.

Впрочем, плевать было Ларисе на Скоморохова, а Чугунову на то, что говорят все. Ссора могла возникнуть по любому другому поводу, потому что каждый из них ощущал неудовлетворенность другим. Они были совсем разные, и интересы у них были разные. Чугунову нравилась Лариса, но он совсем не собирался жениться, вообще не собирался. Однако он был не монахом и считал для себя дозволительной связь с женщиной, с которой ему хорошо. Что будет дальше, он не загадывал.

Лариса же злилась, потому что находилась в каком-то двойственном положении. Практически она почти живет у Чугунова, но дома ей приходится врать, придумывая небылицы о заболевших подругах, за которыми она якобы ухаживает. Чугунов прекрасно знает, что она вынуждена постоянно обманывать родителей, но делает вид, что это его не касается. Казалось бы, все ясно, им хорошо друг с другом, так чего же тянуть, почему не пожениться им сейчас.

Однако ни тот, ни другой еще не понимали толком, что лодка их любви уже дала большую трещину, хотя порой их еще тянуло друг к другу.

3

Лариса на следующий день не позвонила Чугунову, думала, что он придет мириться первым. Но он не пришел. И не позвонил. Она несколько раз выбегала в коридор, надеясь, что встретит его случайно, но судьба не была к ней милостива.

Несколько дней она все же выдерживала характер и вдруг узнала, что Чугунов вместо заболевшего Скоморохова, у которого он был заместителем, срочно вылетел в командировку.

Лариса кляла себя за глупо вырвавшиеся слова, знала за собой эту несдержанность, со сколькими подругами из-за этого рассорилась, но после драки руками маши не маши. Самое ужасное то, что она оказалась беременной. Посоветоваться, кроме Галки, было не с кем.

— Анатолий знает? — деловито спросила Галка.

— Нет… И вообще мы поссорились.

— Это ерунда, помиритесь.

— Он в командировке.

— Вообще-то, — сказала Галка, — в таких делах ссору затягивать нельзя. Надо сразу мириться. Мы с Вовкой тут же миримся. — Подумала и добавила: — Правда, мы не ссоримся.

— Я думала, он позвонит… Ведь все было хорошо. И он, по-моему, так привязан ко мне. Каждый день видимся, и он всегда внимательный, ни до чего мне дотронуться не дает. Все сам и сам.

— Хороший будет отец и муж, — глубокомысленно сказала Галка.

Теперь подруги виделись каждый день, обсуждали и обсуждали проблему, хотя, пока Чугунов не приехал, обсуждать, в сущности, было нечего, просто толкли воду в ступе.

Если б Ларисе не казалось, что Чугунов ее любит, если б ей не хотелось выйти за него замуж, все было бы ясно: надо делать аборт, потому что родить ребенка без мужа — такая безумная мысль не приходила в голову ни Ларисе, ни Галке.