Происшествие в Северной башне - [41]

– Видимо, да, – сказал Герберт. – Врач осмотрел её, кроме сильной головной боли, её ничего не беспокоит.

Значит, Хелена Блисс вскоре будет снова разгуливать по школе в своём нимбе. Эта мысль странным образом порадовала Джастис.

– Мисс де Вир знала, что матрона напала на Хелену? – спросила она.

– Нет. Видимо, Долорес… Мисс де Вир… всецело доверяла матроне. Поэтому спокойно оставила Хелену под её опекой.

– Мы все доверяли матроне, – сказала Джастис. – Она была ужасной, но мы доверяли ей. Что теперь будет?

– Полиция проведёт расследование, – сказал Герберт, – а Эвелин Вебб – матрону – будут судить, если, конечно, не докажут, что она повредилась умом. Надеюсь, школа переживёт такой скандал.

– Ну что ты, через неделю о нём забудут, – сказала Джастис. – Здесь людей интересует только одно: кто из учителей красит волосы и что будет на ужин.

Через неделю никто ничего не забыл, конечно, но к концу семестра нашлись другие темы для разговоров. Устроили рождественский обед с крекерами и чем-то несуразным, отдалённо напоминавшим индейку. В церкви пели праздничные гимны под хриплый аккомпанемент органа, который запаздывал на несколько секунд. Они даже показали рождественскую сценку, и Хелена сыграла роль архангела Гавриила. Роуз, полностью оправившись после заточения в ледохранилище, тоже сыграла свою роль – с апломбом. Джастис блестяще справилась с ролью рассказчика, а Стелла в роли Марии сумела изобразить бурный восторг, когда ей сообщили, что она выйдет замуж за Иосифа (Памелу Пауэрс) и отправится в Вифлеем на перепись.

Ходили слухи, что несколько девочек не вернутся после Рождества, но в целом последнее утро семестра прошло довольно оживлённо: девочки обменивались адресами и слёзно обещали писать письма.

– Они ведь увидятся через четыре недели, – сказала Джастис Стелле, когда они прошли мимо двух ревущих подруг.

– Четыре недели – это долго, – сказала Стелла. – Целый месяц! Пиши мне каждый день, Джастис, а то я умру от горя.

Они рассмеялись, но между ними появилась некоторая скованность. Отец сказал Джастис, что если она хочет, то может покинуть Хайбери-хаус и ходить в дневную школу в Лондоне.

– Теперь я вижу, что ты прекрасно способна позаботиться о себе, – сказал он. – И не буду переживать, что тебе придётся возвращаться в пустой дом, если я задержусь на работе. А после всего, что произошло, ты, наверное, больше никогда в жизни не захочешь видеть Хайбери- хаус.

С этим не поспоришь. Джастис вспомнила, как сильно ей хотелось услышать от него эти слова – что она может уйти, что она может вернуться домой, что он доверяет ей. Потом она вспомнила, как нашла тело Хелены, как очнулась в башне и увидела, что над ней нависла матрона со своей безумной улыбкой. Она была бы рада никогда об этом не вспоминать. Но, с другой стороны, тут Дороти, её настоящий друг. И Стелла, которая пришла вызволить её из башни. Ева и Нора и остальные девочки. Даже Роуз, чьё отношение к Джастис ни капли не смягчилось, когда она узнала, что Джастис спасла ей жизнь. Как ни странно, Джастис уважала её за это.

В спальне Сипухи собирали чемоданы.

– Я пойду на новогодний бал, – сказала Роуз. – Надену длинное платье, серебристое, с блёстками, и мама говорит, что можно поднять волосы.

– Куда поднять? – сказала Джастис, заходя в комнату.

Роуз бросила на неё испепеляющий взгляд.

– Тебе не понять. Ты наверняка все каникулы проведёшь за чтением.

Именно это Джастис и планировала. У них с папой будет тихое Рождество; книги, прогулки по парку, радио. А ещё они съездят в гости к Питеру и его родителям, и, возможно, она встретится со Стеллой, она ведь тоже живёт в Лондоне, но главное, что они будут вдвоём у себя дома, и Джастис вдруг почувствовала, что ждёт этого с нетерпением. Она решила снова перечитать все мамины книги о Лесли Лайте. Встреча с настоящим детективом, инспектором Порлоком из Скотланд-Ярда, немного изменила её мнение о полицейских. В книгах их всегда изображают глупыми – преступление раскрывает детектив-любитель, – но Порлок обладал удивительной проницательностью и угадывал буквально всё: и то, что скрыто, и то, что на поверхности. Он был невысоким, с обманчиво кроткими голубыми глазами, но ничто не ускользало от его внимания.

– Эвелин Вебб, насколько я понимаю, ненавидела всех школьниц, – сказал он Джастис, – в особенности дружбу между ними.

Джастис вспомнила, как матрона предупреждала её, что не стоит слишком сближаться со Стеллой. Это не всегда хорошо – когда у тебя только один, особенный друг. Его может и не оказаться рядом, когда он больше всего тебе нужен. Видимо, она считала, что Сирена и мисс Томас как раз не оказались рядом, когда Дилис нуждалась в них. Джастис могла бы даже пожалеть её, если бы она не пыталась убить её саму и её подруг.

Инспектор Порлок также похвалил детективный талант Джастис.

– Молодец, что заметила следы на снегу, – сказал он. – Вижу, у тебя дар к этому делу.

Может, она всё-таки детектив? Джастис размышляла об этом, пока смотрела, как Сипухи забрасывают в чемоданы одежду, книги и случайно найденную недоеденную заначку.

– Говорят, ты не вернёшься в школу после Рождества, Джастис, – сказала Роуз, прервав её мысли. Каким-то непостижимым образом она всегда узнавала чужие секреты. – Пойдёшь в какую-то глупую дневную школу.