Происхождение Каббалы - [57]
Он [праведник] также имеет в руке душу всех живых существ, ибо он «жизнь миров». Всякий упомянутый [в Писании] акт творения происходит через него. И это о нём сказано: была Суббота и оживление, ибо он мидда дня Субботы, и о нём сказано [Исх. 20:8]: захор эт йом ха-шаббат [что следует переводить здесь в соответствии с мистической этимологией:] «сопоставляй мужское с днём Субботним» ... и всё это сказано о седьмой мидда [седьмом логосе].
Выражение, которое я здесь, в духе Бахир, перевёл как «жизнь миров», взято из Дан. 12:7, где оно изначально обозначало «Живущего вовеки». В этом смысле хай оламим также появляется как божественное имя в талмудической литературе, и знаменитый гимн древних мистиков Меркабы призывал Бога под этим именем[241]. В Бахир смысл несколько сместился. Праведник, соответствующий фаллосу, это тот, кто распределяет жизнь; возможно, идея об anima mundi как эоне тоже входит в эту концепцию. Жизнь миров и души мира, лежащей в его основании, можно очень легко связать. Душа мира как источник всех отдельных душ также согласуется с образом «сокровищницы душ», размещённой в этой области [242]. Во всяком случае, то, что живёт, и то, что является оживлённой душой, оказывается здесь неким образом связанным. Жизнь миров — это порождающая и сохраняющая сила, направленная из этого места в миры. Вот почему она называется «всё». Подобно тому, как Праведник несёт Тору на земле и, так сказать, представляет воплощение заповедей, которые исполняет, так и мистическое место всех заповедей следует искать именно в этой сефире Праведника, который является жизнью миров. Мы читаем в разделе 125:
Почему мы говорим [в благословении после поедания фруктов, В. Berakhoth 37а, и особенно в параллельном тексте Палестинского Талмуда]: «Ибо всё, что Он создал, [да славится он, который суть] жизнь миров», и мы не говорим: «то, что ты создал»? Потому что мы хвалим Бога, который позволяет Своей мудрости, хокма, течь в «жизнь миров...» Ибо в час, когда в этом мире мы достойны мира грядущего, она [жизнь миров] увеличивается.
Это увеличение означает то же самое, что рост Праведника в разделе 105 и укрепление столпа деяниями Праведника в разделе 71.
Тем не менее, в Бахир, похоже, есть некоторая неуверенность в терминологии и перечислении семи сефирот, а также седьмой и последней сефиры. В рассуждениях этих древнейших «доисторических» каббалистов, от которых остались словно в виде осадка эти отрывки, рассматривались различные возможности перечисления и разные схемы. Это можно видеть не только в разделе 124, где седьмая мидда обозначена как благость Бога, продолжая символизм Субботы, в котором толкование захор и шамор сводит мужское и женское начала. Мы уже встречали это «благо» в описании изначального света в разделах 97и 98. Здесь оно помещено в связи с седьмой сферой, которая, в свете сказанного в вышеупомянутых отрывках, уже указывает не на Праведника, а на символизм мистической невесты как последней из семи низших миддот.
Левит 19:30: «Субботы Мои храните и святилище Моё чтите» толкуется здесь как выражение женского начала, которое теперь соревнуется с мужским за седьмое место. Идея о святилище, как следует из раздела 118, это символ женского; потому становится понятно сексуальное толкование слов «святилище Моё чтите» как «храните себя от распутных мыслей, ибо моё святилище свято». Сизигия мужского и женского в этих двух «седьмых» очевидно та же самая, что между Субботой и экклезией Израиля, уже упомянутой в Мидраше. В Bereshith Rabba, par. И, section 8, Суббота жалуется Богу: всем дням ты дал спутника, и только у меня никого нет. «Тогда Бог сказал ему: община Израиля будет твоим спутником». Здесь мы видим не мистический символизм, а простую агаду, что показывает и перевёрнутое использование полов: Суббота женского рода, а община Израиля обещана ей как мужчина-спутник. В Бахир и в каббалистическом символизме всё ровно наоборот. В разделе 124:
И какова седьмая мидда? Скажите: это мидда благости Бога [буквально: благо]. И почему сказано: Субботы мои храните, а не: мою Субботу? Это подобно царю, у которого была прекрасная невеста, и каждую Субботу он позволял ей прийти, чтобы побыть с ним на день. У царя были сыновья, которых он любил. И он сказал им: возрадуйтесь и вы в день моей радости, ведь это для вас я стараюсь. И почему [сказано о Субботе] один раз «помни», а в другой раз «наблюдай»? «Помните», захор, для мужчины, шамор, «наблюдай», для женщины.
Похожая неясность появляется в отношении положения семи изначальных дней. С одной стороны, они считаются (как в вышеупомянутых отрывках) за первые семь логосов, кончающихся Субботой, которая, со своей стороны, ещё имеет три логоса ниже неё (раздел 123). С другой стороны, они размещены группами по семь, как уже указывалось, напротив трёх высших сефирот. Но нигде в Бахир нет конкретного толкования Субботы как последней из всех сефирот. Этот мистический символизм Субботы появляется лишь позже. Также легко понять, почему мотив источника, когда он стал рассматриваться как фаллический центр жизни, был перенесён с
