Происхождение Каббалы - [127]
Все короны образуют мир триад, которые разделяют отношения друг с другом; но высшая корона — это мир сам по себе, который сокрыт, и все другие принимают его эманации. Он один сокрыт и связан с корнем всех корней, непостижимым для мысли, и он всегда получает без перерыва и в безмолвии [би-демама дака] из корня и изливает свою полноту благословения на другие короны, но не беспрестанно, а каждый раз согласно воле, которая является корнем всех корней[623]. И сефирот получают вместе, по три, переполняясь и истощая поток [эманации] вплоть до «сокровищницы тайн», то есть короны правления творца миров. Все триады окружают друг друга и взаимосвязаны; одна окружает другую, но, в то же время, окружена ею; каждая выше другой, но другая, в то же время, выше неё; каждая одновременно начало, середина и конец; все в согласии с проявлением высшей воли в них, из которой они сотворены.
Таким образом, кетер больше не тождественна божеству, которое скорее «явлено» в ней как «скрытая сила и сущность, удалённая ото всех них». Вместо эйн-соф, который никогда не появляется здесь или у Псевдо-Хай, эти псевдоэпиграфисты предпочитают образ «корня всех корней», который в средневековом иврите часто имеет значение высшего начала. Не проводится никакого различия между творением сефирот и их эманацией. Область кетер, всё ещё выше мира ума, обозначается здесь как одам ха-митбодед, мир, существующий только для себя, ушедший в «уединение». Это, возможно, перевод с арабского адам мустабидд; в неоплатонических источниках ещё предстоит установить, обозначал ли он трансцендентный мир, предшествующий уму. Именно через старые переводы неоплатонических источников на иврит эта терминология пробралась из Испании в Прованс, где её смысл изменился, как и два обычных способа передачи арабского слова акд, ум, с помощью мад-да и сехед на иврите породили среди старейших каббалистов две разных концепции, которые затем были сопоставлены с сефирот хокма и бина. Похожие перетолкования неоплатонических схем мироздания пришли через Авраама бар Хийя, который приводит их немецким хасидам от имени «мудрецов умозрения» [624].
После этих утверждений Псевдо-Элиезера послание продолжается сообщением о другом откровении, которое якобы было получено в отдалённые времена одним из учёных и аскетов академии Мата Мехасья. Получатель откровения не называется, несмотря на любовь этих документов называть учёных по имени. Но послание сообщает дарованное ему откровение, содержание которого он после долгой подготовки изложил перед десятью учёными. Здесь «высшие короны» связаны, хотя и очень обобщённо, с происхождением pneumata пророков. Откровение касается «путей» (без сомнения, тех же, что упоминаются в начале книги Йецира), но здесь они совпадают с сефирот, и каждый представляет отдельный мир. Они описываются при помощи концепций, которые происходят из светового символизма круга Ийюн, но только первые три определены с какой-то точностью. Здесь тоже бросается в глаза теистический характер разделения между самим Богом и этими «путями»:
Мастер Всего превыше всех атрибутов и чисел. В Своём всемогуществе Он создаёт пути мира, один за другим; он позволяет рождаться одному миру за другим. Первый путь, первый свет, «стези туда не знает хищная птица» [Иов 28:7] — это корень мыслей [идей?], и он возникает на «пути великолепия», то есть изначального ума [мадда кадмон], связанного с «чистой мыслью». Из него исходит путь, излучающий ум [сехел]. ... Это великолепие твёрдо установленного престола, который поднят на трёх изначальных столпах ... и все сотворённые вещи существуют в нём, и отсюда вылетают души пророков и святого Израиля. И, кроме того, есть путь, который представляет собой драгоценность всех путей [на котором все пути вместе образуют драгоценность, ср. Бахир, раздел 43], а также последний престол.
Первые три пути — это, очевидно, первые три сефирот; престол с его тремя столпами образует следующую триаду сефирот, в которой «праведный» — это седьмая сефира, а последний престол — последняя сефира. Оба престола описываются как места почитания и поклонения для сонмов ангелов.
Через посланца, Берахья из Дамаска, это откровение якобы добралось до Элеазара из Вормса. Автор письма затем довольно внезапно обращается к собственным путешествиям по Провансу. Он вспоминает о том, что слышал в Арле от некоего р. Соломона бен Маслиа. Письмо сообщает от имени его отца:
Во дни святого рабби Элханана был в Провансе признанный старый учёный Торы, глава академии Лунеля, получивший от Элеазара из Вормса небольшую брошюру под названием «Книга тайн», которую он старался показывать только тем, кто этого достоин.
