Происхождение Каббалы - [111]

. Его сохранившееся послание в Жерону предлагает краткое объяснение последнего псалма, очевидно, в ответ на вопрос. Десятикратное приглашение псалмопевца славить Бога толкуется как аллюзия на десять сефирот, хотя первая сефира передаётся в молчании, и Исаак считает вниз, начиная с хокма. Его мистические аллюзии в этом послании[537] едва ли отличаются от его наставлений по мистическим кавванот в молитве; здесь тоже он кратко описывает процесс, посредством которого мистик сначала пересекает мир сефирот снизу вверх во время исповедания божественного единства, Шма Исраэль, а затем в медитации на слово эхад, «един!» завершает и заканчивает круг каввана сверху вниз[538]. В этом послании Исаак уже использует выражение «повредить (или срезать) растения», которое Талмуд применяет к ереси Элиша бен Абуя, в каббалистическом смысле нарушения единства десяти сефирот в Боге, что подрывает чистую веру. Это использование впоследствии переходит в наследие всех каббалистов. Кроме того, другие элементы каббалистической технической терминологии, прежде всего в сочинениях школы Жероны, вполне могут восходить к нему, хотя этого нельзя доказать. Для нашего анализа достаточно продемонстрировать, что во фрагментах Исаака можно локализовать и определить, как специфически прованскую особую и совершенно независимую форму Каббалы, сильно отличающуюся от мира Бахир, каким мы его знаем. Семя Бахир, попав в Прованс, проросло поразительным образом.

8. Сочинения круга Ийюн

Мы не знаем, в чьи руки в различных прованских группах впервые попала книга Бахир. И мы не знаем точно, где она претерпела финальную редактуру. Столь же трудно для нас установить точно, где впервые восточные традиции об архонтах и эонах небесного мира попали в руки в этих областях и где были переработаны далее в сочетании с новым учением о сефирот. Такие общины, как нарбоннская и марсельская, имели прямые контакты с Левантом, и мы уже видели, что учёные Арле тоже хвастали такими связями. Учения, которые могли попасть сюда таким путём, возможно, в XII столетии, сильно отдалены от особой духовной вселенной Бахир, и очевидные ревизии таких материалов в источниках Исаака Коэна также не позволяют ничего понять о духе, двигавшем Исааком Слепым. Склонность этих сочинений перечислять небесные существа и их имена иногда напоминает о списках, встречающихся в Пистис София и других гностических (мандейских) текстах позднего периода. Исаак Коэн, сохранивший для нас много таких списков и перечислений, приписывал их особой группе каббалистов, которые не шли, как остальные, «царской дорогой». Источником этих списков (отличающийся от ранее рассмотренных демонологических спекуляций) он называет Книгу раб Хаммаи, которую он якобы нашёл в Провансе в трёх копиях: одну в Нарбонне, во владении вышеупомянутого анонимного Хасида, и две в Арле[539].

Мы оказываемся в весьма любопытной ситуации. Книга Хаммаи утрачена; Моше из Бургоса, последователь Исаака, ещё продолжал цитировать списки архонтов гностического характера;[540] название появляется в нескольких других сочинениях, вероятнее всего, появившихся в Провансе. Но исторический персонаж с таким именем неизвестен. Уже нельзя установить, то ли Амора Хамма бен Ханина превратился в этого псевдоэпиграфического автора, то ли имя Рахма, “1ПйК’, известное нам по Бахир, превратилось в Раб Хаммаи, 1' ПИХ’, то ли мы имеем дело с новым вымыслом[541]. В самых важных сохранившихся текстах Хаммаи появляется как спекулятивный автор XI или XII столетия, который уже опирался на псевдоэпиграфические каббалистические сочинения, распространяемые от имени Хай Гаона (ум. 1040 г.)[542]Вдобавок к «Книге Единства», Сефер ха-Йихуд, от которой остались только некоторые цитаты[543], у нас есть небольшой трактат, озаглавленный Сефер ха-Ийюн, «Книга Умозрения» (или «Созерцания»), сохранившаяся в многочисленных манускриптах[544]. Что удивительно в этом тексте, так это то, что в нём неоплатонический язык и понятия прорываются в старые учения о космологии и Меркабе, настолько же далёкие от языка Бахир, насколько и от языка Исаака Слепого. Несколько сохранившихся страниц, похоже, были небрежно сложены безо всякого чувства структуры, так что изложение частью сбивчивое и трудное для понимания. Книга написана на чистом иврите и в любопытном энергичном стиле. Длинный заголовок гласит:

«Книга Умозрения» великого мастера Раб Хаммаи, главы тех, кто говорит на тему внутренних [скрытых] сефирот, и он раскрыл в ней сущность всей реальности скрытой славы, реальность и природу которой никто постичь не может, [и всё это] точным образом, какова она [скрытая кабход?] в неразделимом единстве, в совершенстве которого соединены высшее и низшее, и в ней [этой кабход] находится основание всего, что скрыто и проявлено, и отсюда выходит всё изошедшее из чудесного единства. И Раб Хаммаи истолковал эти темы, согласно методу учения Меркабы — ал дерех маасе мер-каба — и прокомментировал пророчество Иезекииля.

Язык, использованный в этом заголовке, а также в начале работы, чисто умозрительный. Идея о неразделимом единстве